Читаем Екатерина II, Германия и немцы полностью

Kobeko D. [Кобеко Д.Ф.] Der Cäsarewitsch Paul Petrowitsch (1754–1796). Historische Studie. Berlin, 1886.

Kocka J. Zurück zur Erzählung? Plädoyer für historische Argumentation // GG. Bd. 10. 1984. S. 395–408.

Köster B. Die Lutherbibel im frühen Pietismus. Bielefeld, 1984.

Kohler A. Das Reich im Spannungsfeld des preußisch-österreichischen Gegensatzes. Die Fürstenbundbestrebungen 1783–1785 // Janosi F.E., Klingenstein G., Lutz H. (Hrsg.) Fürst – Bürger – Mensch. Untersuchungen zu politischen und soziokulturellen Wandlungsprozessen im vorrevolutionären Europa. Wien, 1975.

Kopelew L. (Hrsg.) West-östliche Spiegelungen: Reihe A: Russen und Rußland aus deutscher Sicht. Bde. 1 ff. München, 1985 ff.; Reihe B: Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. Bde. 1 ff. München, 1988 ff.

Kopetzky H. Katharina die Große. Eine Deutsche auf dem Zarenthron. Bergisch Gladbach, 1988.

Kopitzsch F. (Hrsg.) Aufklärung, Absolutismus und Bürgertum in Deutschland. München, 1976.

Kopitzsch F. Einleitung: Die Sozialgeschichte der deutschen Aufklärung als Forschungsaufgabe // Idem. (Hrsg.) Aufklärung, Absolutismus und Bürgertum in Deutschland. München, 1976. S. 11–169.

Kopitzsch F. Reformversuche und Reformen von Lateinschulen und Gymnasien im Zeichen der bürgerlichen Aufklärungsbewegung. Am Beispiel Schleswig-Holsteins gezeigt. 1981 (reprint: Herrmann U. (Hrsg.) „Die Bildung des Bürgers“. Die Formierung der bürgerlichen Gesellschaft und die Gebildeten im 18. Jahrhundert. Weinheim; Basel, 1982 (2. Aufl.: 1989). S. 245–265).

Koselleck R.,Neuzeit‘. Zur Semantik moderner Bewegungsbegriffe // Idem. Studien zum Beginn der modernen Welt. Stuttgart 1977. S. 264–299 (reprint: Idem. Vergangene Zukunft. Zur Semantik geschichtlicher Zeiten. Frankfurt a.M., 1979. S. 300–348).

Koselleck R. Das achtzehnte Jahrhundert als Beginn der Neuzeit // Herzog R., Koselleck R. (Hrsg.) Epochenschwelle und Epochenbewußtsein. München, 1987. S. 269–282.

Koselleck R. Kritik und Krise. Eine Studie zur Pathogenese der bür-gerlichen Welt. Freiburg; München, 1959 (reprint: Frankfurt a.M., 1973).

Koselleck R. Wie neu ist die Neuzeit // HZ. Bd. 251. 1990. S. 539–553.

Koser R. Geschichte Friedrichs des Großen. Bd. 3. 4. und 5. Aufl.: Stuttgart; Berlin, 1913.

Koser R. Preußen und Rußland im Jahrzehnt vor dem siebenjährigen Kriege // PJ. Bd. 47. 1881. S. 285–305, 466–493.

Kostić S.K. Ausstrahlungen deutscher literarisch-volkstümlicher Aufklärung im südslawischen Raum unter besonderer Berücksichtigung des Schulwesens // Die Aufklärung in Ost– und Südosteuropa. Köln; Wien, 1972. S. 175–194.

Kostić S.K. Kulturorientierung und Volksschule der Serben in der Donaumonarchie zur Zeit Maria Theresias // Österreich im Europa der Aufklärung. Kontinuität und Zäsur in Europa zur Zeit Maria Theresias und Josephs II. Bd. 2. Wien, 1985. S. 847–866.

Krömer U. Johann Ignaz von Felbiger. Leben und Werk. Freiburg, 1966.

Krönig W. Philipp Hackert und Rußland. Mit einem Verzeichnis der in Rußland befindlichen Gemälde Hackerts // Wallraf-Richartz-Jahrbuch. Bd. 28. 1966. S. 309–320.

Krüger R. Das Zeitalter der Empfindsamkeit. Kunst und Kultur des späten 18. Jahrhunderts in Deutschland. Leipzig; Wien; München, 1972.

Krummel W. Nikita Ivanovič Panins außenpolitische Tätigkeit 1747–1758 // JGO. Bd. 5. 1940. S. 76–141.

Kühlmann W. Gelehrtenrepublik und Fürstenstaat. Entwicklung und Kritik des deutschen Späthumanismus in der Literatur des Barockzeitalters. Tübingen, 1982.

Küntzel G. Friedrich der Große am Ausgang des siebenjährigen Krieges und sein Bündnis mit Rußland // FBPG. Bd. 13. 1900. H. 1. S. 75–122.

Küttler W. Gesellschaftliche Voraussetzungen und Entwicklungstyp des Absolutismus in Russland // JGSLE. Bd. 13. 1969. Tl. 2. S. 71–108.

Kukiel M. Czartoryski and European Unity 1770–1861. Princeton (N.J.), 1955.

Kunisch J. Friedrich der Große und der Geist seiner Zeit // Idem. (Hrsg.) Analecta Fridericiana. Berlin, 1987 (ZHF; Beiheft 4). S. 33–54.

Kunisch J. Absolutismus. Europäische Geschichte vom Westfälischen Frieden bis zur Krise des Ancièn Regime. Göttingen, 1987.

L’Età dei Lumi. Studi storici sul Settecento Europeo in onore di Franco Venturi. Napoli, 1985.

Labuda G. (Red.) Historia Pomorza. T. 2: Do roku 1815, cz. 2. Poznań, 1984.

Langen А. Der Wortschatz des deutschen Pietismus. Tübingen, 1954 (2. Aufl.: 1968).

Larivière Ch. de. Catherine la Grande d’après sa correspondance: Catherine II et la Révolution française d’après de nouveaux documents. Paris, 1895.

Larivière Ch. de. La France et la Russie au XVIII siècle. Études d’histoire et de littérature franco-russe. Paris, 1909.

Lauch A. Russische Wissenschaft und Kultur im Spiegel der „Allgemeinen Deutschen Bibliothek“ // ZfS. Bd. 10. 1965. S. 737–746.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное