Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

Однако что же все-таки подразумевал под собой екатерининский «греческий проект»? В том виде, в каком он был записан весной 1780 года (а возможно, в 1781 или даже в 1782 году) Безбородко, личным секретарем государыни, который, как он замечает в своих автобиографических записках, «с первого момента» понял, что «намерение государыни о Греческой монархии серьозно»^{570}, проект предполагал несколько этапов. Для начала Россия желала заполучить крепость Очаков, землю между Бугом и Днестром, один, два или три острова Греческого архипелага и Крым в полную собственность. Если эти требования приведут к войне (что было вполне вероятно), княжества Молдавия, Валахия и Бессарабия должны были быть объединены в независимое государство Дакию, управляемую христианским монархом, «если не из здешняго императорского дома, то хотя другая какая-либо особа, на которой верность оба союзника могли бы положиться». Екатерина II имела в виду князя Потемкина, бывшего на десять лет старше императрицы и нуждавшегося в безопасном убежище, когда престол займет ее злонамеренный сын Павел Петрович. Если Порта выкажет упрямство, то при условии, что военные и дипломатические условия позволят, Османская империя должна быть полностью уничтожена, а на ее обломках восстановлена древняя Греческая империя под властью внука императрицы Константина^{571}. Иосиф II, разумеется, будет иметь право на соответствующую компенсацию в Юго-восточной Европе. Если по какой-то причине Великобритания, Франция и Испания вдруг решат оспорить судьбу Оттоманской Порты, их можно будет задобрить уступкой земель в Египте или на африканском побережье Средиземного моря. Именно этот амбициозный проект — «большой план», или «le grand projet», как называла его императрица, — и был «греческим проектом», сформулированным Безбородко и отосланным в 1782 году в Вену на одобрение Иосифу II^{572}. Желая окончательно отвратить российскую государыню от ее бывшего союзника, Пруссии, австрийский император, хоть и не без колебаний, благословил ее начинание.

В ожидании приближающейся развязки и ободренная тем, что обстоятельства, как казалось, ей благоприятствовали, Екатерина II приступила к наращиванию военной мощи как на севере, так и на юге, возложив ответственность за подготовку к войне на приспособленные к такой ноше плечи Потемкина^{573}. У нее даже был подготовлен план морской атаки на Константинополь^{574}. Чтобы профинансировать свой проект, она обратилась за ссудой к Соединенным провинциям. Как она заявила своему секретарю, к войне она была готова. Но по ряду причин от этого проекта пришлось отказаться. Прежде всего потому, что турки, удерживаемые от отчаянных шагов своими потенциальными союзниками на Западе, безропотно смирились с русской аннексией Крыма, таким образом не дав императрице воспользоваться самым подходящим поводом для развязывания войны^{575}. Кроме того, императрица и император начали ссориться из-за раздела еще не добытых трофеев; особенно жаркие споры вызывало будущее Дакии и Морей (Пелопоннеса)^{576}. Наконец, война на западе (Война за независимость Северной Америки) неожиданно застопорилась с разгромом британцев под Йорктауном[200] и неудачей испанцев в захвате Гибралтара. В январе 1783 года предварительный мирный договор между главными европейскими участниками конфликта[201] ознаменовал окончание войны, что весьма опечалило императрицу^{577}. Она была особенно раздражена французами, которые, как ей стало понятно, так спешили с заключением мира именно для того, чтобы воспрепятствовать реализации ее планов. И для британцев, заключивших несвоевременный мир, у Екатерины нашлось немало недобрых слов. Так Екатерина II потеряла самую многообещающую из всех когда-либо ей представлявшихся возможностей воплотить «греческий проект».

Проект этот, однако же, в Лету не канул. Как заметил австрийский посланник граф Людвиг фон Кобенцль, «императрица временно (курсив мой. — Д.Г.) отказалась от исполнения великих замыслов и ограничила свои завоевательные планы приобретением Крыма»^{578}. И все же приобретение Крыма представляло собой первый шаг на пути к выполнению большого плана — плана, «который повлечет за собой уничтожение в Европе Османской империи и образование империи у греков и царства в Дакии»^{579}.[202] Бездействие, однако, продолжалось недолго. В конце 1786 года Кобенцль пишет, что «в данный момент война с турками совершенно нежелательна, и… кажется даже, что есть намерение подождать, пока в Европе сложатся более благоприятные условия для воплощения в жизнь большого плана»^{580}.[203] Однако уже через несколько месяцев посланнику пришлось пересмотреть свой взгляд на положение дел: легендарная поездка императрицы в Крым, предпринятая в начале 1787 года, вновь пробудила в ней интерес к прежним планам^{581}.