Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

Дейна оскорбился этими новыми приказами, так как до этого он твердо намеревался получить аудиенцию при дворе и даже купил для этого карету. Он провел уже два года при иностранном дворе и ничего не добился. Британский посланник злорадствовал: «Господин Дейна после многочисленных неудачных попыток добиться признания здесь в официальном статусе собирается теперь отбыть в Бостон, и, вероятно, только через много лет кто-то из американцев согласится стать посланником при этом дворе»^{894}. На прощание Дейна намекнул, что Соединенные Штаты отомстят за то, как с ним тут обращались, тем, что станут выращивать свою коноплю и вытеснят российскую пеньку с рынка^{895}.

Миссия Дейны, таким образом, обернулась полной катастрофой, горький вкус от которой чувствовался еще долго. Пройдет больше двадцати лет, прежде чем Соединенные Штаты сочтут уместным направить еще одного посланника в Россию. Как заметил один из членов российской Коллегии иностранных дел в момент откровенности: «С отъезда Дейны до восшествия на престол Его Величества Императора нашего Августейшего Государя [Александра] едва ли можно разглядеть хотя бы след прямых отношений между Россией и Соединенными Штатами Америки»^{896}. В чем была ошибка? Какую роль сыграла французская дипломатия? Если судить по посланиям Верженна Вераку, Франция заняла единственно возможную позицию: Вераку было приказано действовать в зависимости от ситуации при дворе. Если российский двор изъявлял желание официально принять Дейну — в вероятности чего Верженн сильно сомневался, — то Верак должен был помочь американцам. Но если власти не выказывали склонности признать страну, то Верак не должен поощрять поспешные шаги^{897}. Каковы бы ни были подозрения Дейны, Адамса и их друзей-антигалликанцев, Верженн никоим образом не пытался помешать России признать Америку. Как бы ни обстояли дела при других дворах, все факты говорят о том, что Верженн делал все, что было в его власти, чтобы способствовать установлению прямых отношений между Россией и Америкой, как дипломатических, так и коммерческих^{898}.

Каково было отношение к Америке императрицы? Что касается идеологии, то императрица, похоже, вообще никакой позиции не занимала. Ни в одном из написанных ею документов нет указаний на то, что она считала Войну за независимость чем-то большим, чем колониальным восстанием, событием, по характеру более близким борьбе корсиканцев (которой она сочувствовала) с Францией, чем единственной, но очень хорошо ей знакомой форме социальной революции — Пугачевскому восстанию. Ее комментарии, касающиеся Американской революции, — всего лишь остроумные эпиграммы, лишенные идеологического содержания. Только когда разразилась Французская революция и послы императрицы в Париже в своих докладах стали связывать происходящее там с событиями предыдущего десятилетия в Америке, Екатерина II обнаружила революционное содержание в борьбе Америки. До взятия Бастилии императрица и другие монархи Северной Европы были склонны рассматривать положение в Америке в рамках традиционной дипломатической системы взглядов^{899}.[331] К огромному огорчению Дейны, взгляд России на коммерцию был тоже традиционным: у императрицы торговля ассоциировалась скорее с таможенными пошлинами, чем с укреплением экономики в целом. Российский торговый класс был, вероятно, самым консервативным во всей Европе^{900}. Торговля с такой страной, как Франция, в которую Россия экспортировала сырье и импортировала оттуда предметы роскоши, которые можно было обложить высокой пошлиной, похоже, была больше понятна Екатерине, ее советникам и ее купцам, чем непредсказуемые торговые отношения с молодым государством далеко за океаном, которое во многих смыслах являлось конкурентом, особенно в торговле товарами для флота и табаком.

Швеция, например, позволяла американским судам свободно торговать в порту Марстранд. Когда английский представитель пожаловался на это, граф Шеффер сообщил ему, что Густав III «по-прежнему не будет позволять их [американцев] агентам приобретать оружие и боеприпасы в портах его владений, так же как и прежде; но Его Величество король Швеции пожелал, с другой стороны, чтобы торговля, которая в прошлом году началась с тремя американскими судами в Марстранде и является безобидной, и впредь бы рассматривалась как таковая»^{901}. Задолго до заключения временного мирного договора между Англией и ее бывшими колониями Швеция начала тайные переговоры с Франклином о торговом договоре. И до заключения окончательного договора было подписано шведско-американское торговое соглашение. Год спустя, в 1784 году, был заключен договор с Пруссией, также включенный в «План договоров» 1776 года. Заинтересованность в торговле с Соединенными Штатами выразила и Дания.