Екатерина Хромова

Поражённый внезапной мыслью, он помолчал. Она засмеялась, но при этом яростно стала вертеться в кресле, будто хотела подальше отодвинуться от темы. Обнявшись, они стали перехихикиваться, как подростки. За этим занятием их застали трое суровых парней, неслышно вошедшие в зал. В одном из них Андрей узнал своего старинного друга Трезора (aka Роман Трегубов), с которым в 90-х занимался прибыльным, но, к сожалению, со временем осложнившимся бизнесом – выставлял коммерсантов на деньги. Тогда Трезор работал в «офисе», а по состоянию на осень 2006 года – не последнее лицо в службе судебных приставов, он помогал решать вопросы, когда на Андрея посыпались исполнительные листы от кредиторов – разумеется, при участии такого пристава кредиторам ничего не удалось взыскать. В данный момент, в этот пятничный вечер, 3 ноября, он зашёл в ресторан поужинать в компании двух «офисных» бойцов. И так неожиданно было его появление, что сначала Андрей не смог пошевельнуться, словно вновь увидел за плечами Трезора пылающий урюпинский магазин и почувствовал на своём лице жар кострища. Увидев Андрея – а его невозможно было не заметить в абсолютно пустом зале – Трезор бросился рукопожиматься: «И ты здесь, друг мой Разгон!» После обмена приветствиями он вместе с товарищами занял столик в дальнем углу зала.

– Это твой друг? – спросила Катя.

Тут у него зазвонил телефон, это потревожил Алексей Ансимов, один из петербургских компаньонов, ему нужно было обсудить некоторые рабочие вопросы. Когда Андрей переговорил с ним и уже собрался убрать трубку в карман, Катя пытливо на него посмотрела: «Кто там у тебя на заставке?»

– Эээ… это мой сын, – и он протянул ей аппарат.

– Сколько ему?

– Шесть лет.

Рассмотрев изображение улыбающегося мальчугана (фото было сделано во время недавней поездки в Москву), она вернула Андрею телефон. Дело требовало объяснения, и он рассказал, что «какое-то время был женат», летом прошлого года развёлся, причём развод состоялся в тот же календарный день, что и свадьба, в настоящий момент бывшая жена с сыном проживают в Петербурге.

– Это твой единственный ребёнок? – строго спросила Катя.

– Да, конечно! Были бы другие, я бы разместил групповое фото на заставке.

Она внимательно посмотрела ему в глаза – прозрачные, но проницательные, мягкие, но жестокие, белки – белый перламутр, но по краям немного красные.

После ужина, состоявшего из бефстроганов (это блюдо планировалось заказать на праздновании дня рождения), сдобренного бутылкой красного вина, перед тем, как покинуть заведение, она заглянула в уборную. Он стоял возле гардероба, держа её пальто в руках, как вдруг перед ним материализовался Трезор. Никто не умеет так незаметно подкрадываться, как этот с виду неповоротливый колосс с огромными ручищами, квадратной головой и бычьей шеей, на которой висит не меньше килограмма золота.

– **учий случай, Разгон, ты их клонируешь, что ли, своих девок? Как две капли воды твоя Катя… ну, та самая…

Андрей оторопело выпучил глаза, пребывая в лёгком шоке от внезапного появления приятеля – сколько лет знакомы, сколько прошли вместе, а всё никак не привыкнуть к этим фокусам.

– Её даже зовут Катя, она тоже журналист, вот только стихи не пишет.

– **уеть… смотри осторожней… – с этими словами Трезор, как появился, так же незаметно и исчез. В ожидании Кати Андрей вспоминал подробности того жаркого июньского дня, когда они с Трезором поехали в Урюпинск на то самое, связанное с микросхемами дело, закончившееся поджогом магазина. Тогда умение Трезора незаметно подкрадываться выручило их обоих – он появился в тот самый момент, когда хозяева магазина собирались Андрея вязать, и, подкравшись сзади к селянам, оглушил одного ударом кастета по голове, а с другим справились уже совместными усилиями.

Выйдя на улицу, Катя предложила прогуляться пешком. И рассказала случай: когда им с Марианной было по 18 лет и они проходили тут мимо «офиса» да в коротких юбках, за ними увязались мальчики наподобие тех, что только что поздоровались с Андреем в ресторане (Трезор со товарищи), стали домогаться, и девушкам пришлось спасаться бегством. Они забежали во двор, спрятались в ближайшем подъезде, и, выждав полчаса, осторожно выбрались на улицу и – бегом домой.

Андрей мысленно отметил, что видел Катю только в брюках, и переспросил: «Ты была в короткой юбке?»

Она объяснила:

– Я тогда ходила в короткой юбке, но потом перестала – не из-за домогательств, а просто разонравилось. Нет, у меня с ногами всё в порядке, просто в брюках я чувствую себя гораздо комфортнее.

* * *

В ночном клубе «Пиранья», куда Андрей с Катей пришли, было всё, как обычно: забойный фирменный саунд, мрачные обандиченные типы во всём чёрном, стереотипические тусовщики, богемные распутники и пригламуренная золотая молодёжь. Сердце Андрея забилось в такт музыке: «Вот это место по мне!»