Екатерина Хромова

Так произошло и в эту ночь. Он по привычке посмотрел на заветные окна, в столь поздний час тёмные, Танина мать и брат, очевидно, давно спали, и направился к своему подъезду, побуждаемый одним непреодолимым желанием – лечь и заснуть; однако, когда он оказался, наконец, в постели, тревожные мысли нахлынули на него: что с участком в Абхазии? с гостиницей-пансионатом? с деньгами? может, права Таня и не стоит фокусировать внимание на Экссоне? а может, попытаться реанимировать медицинский бизнес и начать всё сначала? завтра понедельник, нужно идти в прокуратуру к Сташину для дачи показаний против Капранова, что делать?

Так, ворочаясь, Андрей размышлял и в последнюю секунду его пребывания по эту сторону сна он вдруг вспомнил Катю и к неразрешённым вопросам, кружившимся в его сознании, добавился ещё один: что с ней, и что, чёрт возьми, такое происходит?!

* * *

13 ноября, понедельник, стал для Андрея днём трезвых разговоров и холодных расчётов. Он не поехал на работу (Вадим Второв разрешил заниматься связанными с банкротством Совинкома делами столько, сколько нужно), вместо этого к десяти утра отправился в юридическую контору, которая ведала его делами. Прибыв на место (адвокаты занимали двухэтажное здание на улице Профсоюзной), он спустился в цокольный этаж и прошёл в кабинет Евгения Слушкина, исполнителя, который непосредственно банкротил Совинком. Тот сидел, зарывшись в бумагах, заполнивших не менее четверти рабочего пространства, составлявшего около 30-ти квадратных метров. Евгений отдал Андрею документы, в числе которых было решение Арбитражного суда о признании несостоятельным (банкротом) принадлежащей ему фирмы Совинком.

Взяв в руки эти бумаги, Андрей не без внутреннего содрогания приступил к их изучению, вспоминая, как начинал с нуля и развивал этот бизнес, в настоящий момент он сравнивал решение суда о банкротстве со свидетельством о смерти, выданным Бюро судебно-медицинской экспертизы: