Екатерина Хромова

Отвечая на поставленный вопрос, Леонид в первую очередь проинформировал, что медицинский бизнес «уже не торт»: времена сверхприбылей прошли, «в этот бизнес набилось слишком много всякой пидарасни», которая демпингует, работает себе в убыток, лишь бы засветиться на конкурсах, и всячески рушит рынок. Если раньше поставщики работали с заказчиками на взаимовыгодных условиях (заказчики – это главврачи больниц и руководство департамента здравоохранения при администрации города и области, которые предпочитали иметь дело с несколькими проверенными фирмачами), то теперь эти заказчики практикуют заключение сделок со всеми подряд, выбирая того, у кого ниже цены, и тупо кидают поставщиков, у которых практически нет шансов получить оплату за поставленный товар. По крупным сделкам работают, как в старые добрые времена, но дорогостоящее оборудование приобретается далеко не каждый месяц, а основу бизнеса составляют поставки расходных материалов.

– Совинком снял все сливки и ты вовремя свалил из этого бизнеса, – обрадовал Андрея Леонид.

Кроме того, он предупредил, что лично для Андрея в Волгограде все двери закрыты – его скандальное банкротство оказалось таким звонким, что у всех заломило в ушах и он стал настолько одиозной фигурой, что чиновники, с которыми он совсем недавно успешно работал, теперь считают связь с ним компрометирующей и если он к ним обратится, то его, конечно, примут по старой памяти, но никаких дел иметь с ним не будут. И не надо тешить себя надеждой, что УНП и ОБЭП, которые по заказу Сименса и Волгопромбанка ведут предварительное следствие для передачи дела в Главное следственное управление, подготовят материалы таким образом, что уголовные дела развалятся на этапе следствия или на суде. Другие кредиторы, в том числе B.Braun, настроены гораздо более решительно и, не надеясь на правоохранительные органы, в которых у Андрея всё схвачено, собираются прибегнуть к услугам «бандитов». Послужной список Андрея и его знакомства в «офисе» располагали к тому, что его самого можно было назвать «бандитом», но то, что рассказал Леонид, заставляло насторожиться. Оказалось, что несколько крупных кредиторов (речь шла о московских и петербургских компаниях) объединились, чтобы совместными усилиями изловить должника и начать взыскание долга в лучших традициях 90-х – молоток, утюг, паяльник… Нанятые бойцы, естественно, будут не местные волгоградские, а приезжие, и это будут настоящие профессионалы.

Собственно, данный разговор являлся нарушением должностных обязанностей Леонида: вместо мирных посиделок в кафе он был должен выведать местонахождение дебитора и передать информацию руководству фирмы. Но он чувствовал себя обязанным перед Андреем, который фактически дал путёвку и жизнь и рекомендовал фирме B.Braun как достойного сотрудника (в те времена, когда Совинком и B.Braun ещё дружили).

Поблагодарив Леонида, Андрей отправился домой. Впервые в жизни он шёл по городу, оглядываясь. Если раньше он рассчитывал, что его преследователи – люди с понятиями и начнут рамсы с традиционной чёрной метки или подбрасывания под дверь мешка с собачьим говном, то теперь приходилось рассчитывать исключительно на собственную интуицию и на беспощадную логику выводов.

В довершение всего позвонил Сташин и резко предъявил, почему Андрей не явился утром в Следственный комитет прокуратуры. Следователь был безудержен и неистов, утихомирить такого – непростая задача.

– …Ты как пёс, который срёт на пол; гладишь его всё равно по голове каждый раз и надеешься, что он перестанет срать на пол, а он всё равно продолжает срать на пол, и тогда приходиться везти его на усыпление… Последнее предупреждение: если не явишься сам, я лично выеду на задержание, и тогда держите меня семеро… – доносились из трубки страшные угрозы. – Итак, говори точное время прибытия в прокуратуру!

Андрей, остановившийся посреди улицы, озвучил требуемое: завтра в одиннадцать утра. Сташин разъединился. Андрей уныло побрёл дальше.

Мысль об опасности проникла в его сознание, надо было немедленно что-то предпринять.

Он отчётливо понял неумолимость завтрашнего дня. А обстоятельства требовали от него проявления широкой инициативы. Для решения проблемы подходили абсолютно все средства.

Дома, устроившись за рабочим столом, он позвонил компаньонам в Петербург под предлогом обсудить текущие вопросы, хотя всё и так уже было подробно обсуждено по электронной почте, на самом деле ему хотелось пробить ситуацию, готовы ли они его принять прямо сейчас, пусть он и не внёс в уставный фонд равноценную им долю, чтобы он работал в команде и получал бы дивиденды соответственно тому, что успел внести.

– …или хотя бы наёмным менеджером? – спросил он под конец; то был, конечно, наименее привлекательный вариант, но всё равно лучше, чем его нынешнее положение.

– Нет, наёмные работники нам не нужны, у нас всё схвачено! – Владимир Быстров, неформальный лидер компании, поставил точку в этой дискуссии.

Конец связи.