Екатерина Медичи

В удрученном состоянии, лишившись сна и покоя, Екатерина возвратилась в Эперне. Первым делом она информировала короля о грозящей катастрофе, одновременно предлагая, каким должен быть королевский ответ на ультиматум Гизов: не отвергая с ходу их требования, дабы избежать открытого разрыва с ними, не допустить тем не менее подчинения им. Она рассчитывала добиться этого в ходе новых переговоров, надеясь, что удастся согласовать менее жесткие условия, исполнение которых к тому же будет отсрочено. Однако Гизы проявили неожиданную для короля и его матери непреклонность, потребовав неукоснительного исполнения предъявленных ими условий. На сей раз Екатерину подвела ее излюбленная тактика проволочек и обещаний: не она, а Гизы выиграли время, в течение которого укрепили свою армию наемниками-католиками и заняли несколько дополнительных крепостей.

И опять ей, а не королю (у него в Париже были дела поважнее — миньоны, комнатные собачки, переодевания и прочие кривляния), пришлось отправляться в путь. 7 июля 1585 года в Немуре было заключено соглашение с Лигой, означавшее капитуляцию королевской власти перед Гизами. Екатерина была вынуждена отказаться от политики всей своей жизни: она отдала на произвол лигёрам протестантов, которых всегда защищала, в том числе и от них самих, жестко сдерживая проявления их фанатизма, приводившие к кровавым эксцессам. Неблагодарный труд: при жизни ее постоянно упрекали в потворстве гугенотам, а в последующие века, напротив, вменяли в вину их истребление. В очередной раз Екатерине Медичи пришлось расплачиваться по чужим счетам: если бы в тот период реальная власть была у нее в руках, она, вероятнее всего, преуспела бы в противоборстве с Лигой, однако на протяжении уже нескольких лет все ее усилия сводились на нет ошибками и пороками Генриха III. Именно он, а также его братец-изменник подрывали устои королевства Валуа больше, чем все происки Лиги, которая, собственно, самим своим существованием была обязана порочности и беспечности короля. И вот теперь она навязала ему свою волю, и он был вынужден подчиниться. Как образно выразился Пьер Л’Этуаль, король был пеш, а Лига — на коне.

Последняя гражданская война

18 июля 1585 года Генрих III представил в Парижский парламент эдикт, который санкционировал заключенное в Немуре соглашение с Лигой. Этот эдикт отменял все изданные ранее эдикты об умиротворении, запрещал отправление протестантского культа, лишал протестантов права занимать какие бы то ни было публичные должности, обрекал на изгнание протестантских пасторов и предписывал возвращение короне всех крепостей. После этого Генрих III сразу же направил к Генриху Наваррскому посольство в составе нескольких теологов, дабы те в последний раз попытались уговорить его обратиться в истинную веру. Посланцы короля встретили прохладный прием не в последнюю очередь из-за того, что заодно потребовали возвратить крепости. В ответ они получили решительный отказ. Перед лицом неизбежной войны Генрих Наваррский и Конде заключили союз с умеренными католиками, выступавшими за примирение различных политических и конфессиональных группировок и национальное единство Франции.

Папа Сикст V лично вмешался во французские дела. Понтифик не одобрял действия Гизов, в которых усматривал мятеж против законной власти, но считал своим долгом поддержать защитников католицизма. Он намеревался вести войну против ереси под руководством и авторитетом Генриха III, из-за чего поначалу попал в двусмысленное положение, показавшись подозрительным лигёрам, поскольку защищал авторитет короля, но при этом не пользуясь доверием и у верных роялистов, подозревавших его в тайном пособничестве Лиге. Тогда папа уточнил свою позицию. 9 сентября 1585 года он издал буллу, в которой объявлял Генриха Наваррского и принца Конде, еретиков и вероотступников, отлученными от церкви. Генрих лишался своих прав, званий и наследственных родовых владений. О притязаниях на наследование французского престола не могло быть и речи. Булла была незамедлительно переведена на французский язык и опубликована в Париже для всеобщего ознакомления.