Екатерина Медичи

Так у короля Франции появилась законная причина выступить в Италию. Генрих II и Екатерина Медичи написали Павлу III письмо, в котором обещали ему свое покровительство. Карлу де Гизу, вызванному в Рим в связи с получением кардинальского сана, было поручено разведать обстановку перед тем, как начинать военные действия. Юный Горацио Фарнезе, ставший рыцарем Ордена короля, возвратился в Италию. 4 ноября в Риме он принял инвеституру герцогства Кастро: так папа ответил на требования[75] Генриха II о предоставлении территориальных гарантий. Но король так и не решился отправить в Парму своего доверенного человека Пьеро Строцци, так как опасался волнений среди итальянцев. Он обжегся на недавней неудаче в Генуе, где в январе 1548 года заговор Джулио Чибо в пользу Франции закончился арестом его главы и казнью. Тем временем Октавио Фарнезе, не желая рисковать и желая сохранить Парму, решил заключить союз со своим врагом Ферранте Гонзагом. Потрясенный поведением своего внука, Павел III умер 10 ноября 1549 года.

Разногласия с папой не помешали Октавио добиться, чтобы перед открытием конклава кардиналы утвердили пресловутое бреве, данное in extremis [4]умирающим дедом в его пользу и подтверждающее его право на владение Пармой (21 ноября 1549 года).

Эта поспешность только навредила ему. Юлий III, избранный 7 февраля 1550 года папой, заявил о своем намерении передать Парму и Пьяченцу Карлу V. Это означало, что он публично выступил против Франции. Генрих II не мог оставить это без ответа.

В соответствии с договором от 27 мая 1551 года он обязался предоставить Октавио Фарнезе две тысячи пеших воинов и двести рейтар с выплатой ежегодной субсидии в 12000 золотых экю. Юлий III представляет Октавио бунтовщиком, лишает его герцогства и объявляет ему войну. Дон Ферранте Гонзаг, наместник императора, захватывает Пармезан. Fuorusciti, и особенно Строцци, кузены королевы, будут сражаться с имперскими союзниками папы. Пьеро Строцци, сопровождаемый Горацио Фарнезе, вступит на территории Пармы и ла Мирандоле.

Летом отношения между Францией и Римом настолько ухудшились, что король решает вывести галликанскую церковь из повиновения папе. Он отсылает нунция Тривульцио, запрещает выплачивать Риму деньги за получение булл о церковных бенефициях и, наконец, мобилизует десять тысяч солдат-ветеранов.

Все эти меры вынуждают папу искать мира: он направляет двух легатов – кардинала Карпи – к Карлу V[76] и Джироламо Вералло – к Генриху II. 1 октября он направляет два бреве – Екатерине Медичи и Диане де Пуатье, в которых дает ему рекомендацию.

Юлию III пришлось публично покаяться. Изменение в его поведении наступает в тот самый момент, когда Монморанси и враги fuorusciti [5]пожинают жалкие плоды летней кампании Пьеро Строцци и Горацио Фарнезе. Они называют авантюристами живущих при французском дворе итальянцев. Монморанси воспользовался крайне досадным для Строцци происшествием: приор Капуи Лео Строцци приказал казнить своего исповедника Джана Баттисту Казелла, прозванного Корсо (Корсиканец) за попытку организации заговора против него. 16 сентября он бежит из Марселя с двумя галерами и отправляется на Мальту, чтобы избежать мести адмирала де Танда, шурина Монморанси. Коннетабль во всеуслышание заявляет о предательстве.

Екатерина испугалась, что ее кузены попадут в немилость. Всего только неделю назад родился ее сын Эдуард-Александр, а она уже спешит написать королю и Монморанси. Она изображает гнев: «Лучше бы Господь его утопил!» и дальше: «Я хотела бы, чтобы Бог был милостив к нему и забрал бы его из этого мира в тот час, когда он пожелал бы покинуть его». Но это возмущение было призвано его защитить. Она уверена, что «он сделал это не по злобе». Она обвиняет «этого злого человека – Джана Баттиста Корсо», а главное, она умоляет коннетабля сделать так, чтобы король верил в синьора Пьеро, потому что хоть его брат и совершил ошибку, я уверена, что «он умрет, служа королю».

В течение зимы отношения с Римом восстановились. В апреле 1552 года кардинал де Турнон договорился о прекращении военных действий в герцогстве Пармском и графстве ла Мирандоле. Октавио Фарнезе сохранил за собой герцогство Пармское, а Горацио – герцогство Кастро. Это стало политической и моральной победой короля Франции, который на данный момент обладает всей полнотой власти в Италии. Укрепление могущества Фарнезе, один из которых станет его будущим зятем, даст Генриху II возможность позже вторгнуться в Италию, используя этот союз.[77]