Екатерина Медичи

Врачующиеся обменялись традиционными портретами. Их сходству с оригиналами можно доверять, хотя известно, что портретная живопись того времени славилась украшательством, дабы польстить заказчику. Нанятый герцогом Алессандро Медичи, Джорджо Вазари изобразил Екатерину для Франциска в полный рост и сумел разглядеть, насколько обманчива внешность невесты. Рассказывают, будто однажды, стоило Вазари покинуть комнату, чтобы передохнуть немного, Екатерина схватила кисти и изменила черты своего лица, придав им нечто мавританское. Вазари с трепетом вспоминал этот эпизод, повторяя: «Я преклоняюсь перед ее особыми качествами, за них она любима не только мною, но и всем народом, я просто обожаю ее, если можно так сказать, как обожают святых на небесах».

В первый день сентября 1533 года, после изобильного прощального банкета, данного Екатериной знатным флорентийским дамам, будущая невеста отправилась в путешествие к побережью. Сопровождаемая часть пути герцогом Алессандро Медичи, она ехала с огромной свитой, состоявшей не только из именитых родичей, но и семидесяти благородных рыцарей, присланных Франциском. Распорядок дня позволял останавливаться на ночь, пока они не прибыли в Специю. Отсюда невесте со свитой предстояло совершить короткий морской переход до Вильфранша и там дожидаться его святейшества. Соединившись в Вильфранше, обе компании поедут далее вместе.

Планы провести свадьбу в Ницце были сорваны ее правителем, герцогом Савойским — вассалом императора, — и вместо нее выбрали Марсель. Вскоре после того, как Екатерина покинула Флоренцию, к ней прибыл посланник короля Франциска со свадебным подарком в виде драгоценностей, среди которых были превосходные бриллиант и сапфир. Обнаружив, что Екатерина уже отправилась на побережье, галантный француз галопом погнал лошадей и догнал кавалькаду, вручив подарок счастливой девушке.

Екатерина прибыла в Специю 6 сентября — там ее дядя, герцог Олбани, поджидал племянницу с восемнадцатью галерами, тремя парусными судами и шестью бригантинами. На них он и перевез племянницу со свитой быстро и безопасно через залив до Вильфранша, где девушке предстояло подождать, пока герцог доставит папу римского. Ровно через месяц прибыл Климент с пышной свитой, включавшей тринадцать кардиналов, множество епископов и других важных членов курии и дворянства. Олбани на сей раз предоставил для эскорта еще около сорока судов — частью испанских, частью генуэзских. Выстроившись в линию, суда палили из пушек, приветствуя отбывающего папу. Затем флотилия направилась за Екатериной. Галера под названием «Герцогинюшка», с единственным пассажиром — папой — на борту возглавляла флотилию (таков был обычай). Климент VII занимал судно, украшенное золотой парчой, словно античный император.

9 октября на борт поднялась Екатерина, и общество взяло курс на Марсель, где уже вовсю велись приготовления к их прибытию. Монморанси загодя приехал в город и занялся подготовкой к приему королевской семьи, папы и его племянницы. По его распоряжению снесли целый квартал, освобождая место под постройку временного деревянного дворца для дорогих гостей. Флотилия показалась на горизонте, и сейчас же небольшой кораблик с музыкантами и приветственной делегацией отправился навстречу армаде Медичи.

Под оглушительные крики и шум корабли бросили якорь: гром трех сотен пушек мешался с музыкой «гобоев, кларнетов и труб», над городом разносился звон колоколов. Монморанси поднялся на борт и пригласил папу с племянницей перейти на фрегат, украшенный драгоценным дамастом, откуда они сошли на берег. Народ не помнил себя от восторга. Толпы встречающих охватила настоящая эйфория. Ту ночь Климент и Екатерина провели в пригороде Марселя, чтобы назавтра папа мог торжественно въехать в город.

На следующее утро, в воскресенье, Климент в сопровождении Екатерины (в качестве частного лица, ибо ее официальный въезд был еще впереди), возглавил процессию и въехал в город. Он важно восседал на sedia gestatoria (т. е. на разукрашенных носилках); перед ним, на покрытой попоной лошади, везли святое причастие. Позади его святейшества попарно ехали кардиналы, за ними — Екатерина и богато разодетые дамы и господа из ее свиты. Среди кардиналов был и бывший возлюбленный невесты — Ипполито, недавно возвратившийся из Венгрии. Пребывание в землях, считавшихся «дикими», не лишило молодого человека шарма записного модника, и теперь он ловил на себе восхищенные взгляды, проезжая с эскортом мадьяр и пажей, одетых турками, в костюмах зеленого бархата, расшитых золотом, с тюрбанами, кривыми турецкими саблями и луками. Наконец гости прибыли в специально выстроенную резиденцию напротив покоев самого короля, разместившегося во дворце графов Прованских на Новой площади.