Екатерина Медичи

После счастливого воссоединения с родичами в Амбуазе Генрих вместе с братьями и сестрами приняли участие в коронации королевы Элеоноры, которая состоялась в Сен-Дени в марте 1531 года. К этому времени Франциск окончательно охладел к своей новой жене, и, предпринимал ни малейшей попытки скрыть свои чувства. Во время своего церемониального въезда в Париж Элеонора могла видеть, как ее муж, стоя у открытого окна за спиной своей фаворитки, Анны д'Эйли, герцогини д'Этамп, бесстыдно и вполне откровенно ласкал ее. Очевидец пишет, что Франциск «развлекался с нею целых два часа на глазах у всего народа». Едва ли так пристало себя вести «христианнейшему королю». Это было тем более печально, так как однажды сестра короля, Маргарита, призналась герцогу Норфолку в том, что новая королева «весьма горяча в постели и охоча до ласк». Король же нашел бедную Элеонору «столь неаппетитной, что никогда не ложился с супругой в постель и вообще не занимался с ней любовью».

Осенью того же года Франциск со всей своей семьей предпринял важную поездку по Франции. Он пожелал устроить великолепные празднества, дабы отблагодарить преданных вассалов за помощь в освобождении королевских детей. Торжественные процессии, разукрашенные триумфальные арки при въезде в большие города — все это произвело глубокое впечатление на Генриха. Пока влиятельные особы слушали речи и пировали, простой люд плясал и веселился на улицах, а из фонтанов било вино. Позже, во время правления Генриха, парадные выезды достигли новых высот пышности, изобретательности и дороговизны. И Франциск, и Генрих понимали, как важно посещать провинции.

Со времени возвращения во Францию Генрих сделался объектом матримониальных замыслов отца. После того как прекратились переговоры с Генрихом VIII о женитьбе на его дочери Марии Тюдор, Франциск обратился к папе Клименту VII, чтобы обсудить брачные планы касательно Екатерины Медичи. Франциск верил, что это может каким-то образом помочь ему вернуть итальянские завоевания. Желание взять реванш за поражение при Павии превращалось у французского монарха в идею-фикс. И Климент не стал разуверять Франциска в его несбыточных надеждах. Постановили, что брачная церемония, назначенная на лето 1533 года, пройдет в Ницце, и она обещала стать грандиознейшим праздником века. Папа решил сопровождать племянницу, а Франциск, стараясь показать французскую монархию с лучшей стороны, из кожи вон лез, чтобы свадьба стала незабываемым событием.

Брачный контракт гласил, что папа римский «должен снабдить сиятельную родственницу одеждой, уборами и украшениями на свое усмотрение». Понимая, что приданое Екатерины должно соответствовать ее статусу, понтифик прибегнул к помощи Изабеллы д'Эсте, знаменитой своей красотой, прекрасным вкусом и знанием последних веяний моды. Она прислала из Манту и «по три фунта золотой и серебряной нити и два фунта шелковой» для вышивки прекраснейших, сверкающих платьев, изготовленных самыми талантливыми швеями Флоренции. Полог для кровати и черно-алые шелковые простыни отличного качества, равно как и нательное белье Екатерины, были под стать платьям. Было заказано такое количество кружева, золотого и серебряного шитья, парчи и дамаста[19], что Алессандро, герцог Флоренции, обложил налогом в 35 тысяч экю флорентийских горожан — якобы для укрепления обороны города, но на самом деле — чтобы оплатить корзину с приданым Екатерины.

Драгоценности, привезенные Екатериной во Францию, не имели себе равных: идеальные нити жемчуга, кольца, золотые пояса, один из которых был инкрустирован рубинами, и множество поистине сказочных драгоценных каменьев. Все это основательно пополнило сокровищницу французской казны. Наиболее знаменитыми из коллекции были огромные грушевидные жемчужины, которые, как говорили, одни стоили королевства[20]. Позже Екатерина передаст жемчуг Марии, королеве Шотландии, которая, овдовев, вернется на родину. После того, как ее обезглавят, изысканное украшение своей жертвы захватит королева Елизавета I и станет носить «без тени стыда».

Климент также подарил племяннице ожерелье из изумрудов и рубинов с гигантской жемчужной подвеской и пару огромных бриллиантов. Но куда более ценным и значимым предметом, который привезла с собой Екатерина, являлся ларец из горного хрусталя (ныне его можно видеть в галерее Уффици во Флоренции), сотворенный мастером-камнерезом Валерио Белли Винчентино. Двадцать четыре панели изображали религиозные сцены из жизни Христа, с фигурами четырех евангелистов по углам. Климент, не имея возможности выплатить приданое Екатерины деньгами, занял их у ее дяди банкира Филиппо Строцци, мужа покойной Клариче. Он заложил папские драгоценности, взяв первый заем в 50 тысяч экю на проведение свадьбы. Подписали соглашение, что долг будет выплачен двумя частями в течение шести месяцев, но еще задолго до конца срока Строцци успел пожалеть об этой сделке.