Екатерина Медичи

— Королева-мать живо ухватилась за это предложение и показала послу своего Анжу, а потом отправила с ним его портрет. Но Елизавете он не понравился. Так она и написала Екатерине, хотя подоплека отказа другая: она попросту не пожелала делить трон с принцем Французским, которому, как она полагает, нужна не она сама, а ее королевство. К тому же он был слишком юн для нее. Ничуть не смущаясь этим, королева-мать предложила ей последнего своего сына — Франциска Алансонского, но и тут семейство Валуа постигла неудача. Елизавета слишком хитра и никому не позволит быть хитрее себя.

— Жаль, — медленно проговорила королева Наваррская, — мы должны что-то противопоставить католической партии при дворе, но пока ничего не получается. Я еще раз напишу Елизавете, ее позиция остается для меня загадкой.

— Наверное, ее можно понять не только как правительницу, но и как женщину, ведь ей стукнуло уже тридцать семь, а герцогу Анжуйскому всего лишь девятнадцать.

Елизавета и сама подчас шутила по этому поводу. Узнав о возрасте претендента на ее руку и сердце, она с деланным смехом произнесла, обращаясь к своим придворным:

— Что скажут люди об этом? Как вы думаете?

Те отвечали, что их королева все еще молода и хороша собою, поэтому разница в возрасте едва ли будет бросаться в глаза. Ответить по-иному — значило бы вызвать у повелительницы гнев.

— Чушь! — возразила им на это королева. — Они скажут, что я выхожу замуж за собственного сына!

Жанна с некоторым отчаянием подумала про свои годы: она была на пять лет старше Елизаветы. Но другая мысль тут же отогнала эту — она ведь не собирается замуж!

Монморанси неожиданно повернулся к принцессе Конде:

— Король выражает глубокую скорбь по поводу кончины вашего мужа, мадам, и просит вас явиться ко двору, где вам будет оказан самый радушный прием.

— Да как он смеет! — вскричал юный Генрих Конде и вскочил из-за стола. — Являться ко двору, где живут убийцы моего отца и вашего мужа, сударыня! Видеть перед собой ежедневно гнусную рожу герцога Анжуйского и знать, что не сможешь убить его и этим самым отомстить!

— Добираются потихоньку до каждого из нас, — подал голос из своего угла адмирал. — Начинают с мадам герцогини, следом за которой думают заманить туда же и ее приемного сына, потом позовут меня якобы для того, чтобы решать важные государственные дела, ну а напоследок устроят свадьбу с королем Наваррским. Вот и нет никакой Ла Рошели! Будет только мрачная тюрьма, называемая Лувром, будут заговоры, интриги, яды, шпаги и кинжалы. Останетесь вы, ваше величество, — он посмотрел на королеву Наваррскую, — но и до вас они вскоре доберутся, заманив к себе под каким-нибудь предлогом, уж помяните мое слово.

— И все же я поеду, господа, раз король так хочет, — неожиданно объявила Франсуаза де Лонгвилль. — Поеду, во-первых, для того, чтобы быть в курсе всех событий и сразу же сообщить вам, если итальянка начнет плести против вас сети, а во-вторых… — тут она осеклась, не зная, как продолжить, но быстро нашлась: — во-вторых, я так давно не видела брата, а ведь он теперь принц крови.

Никто не знал, почему запнулась внезапно принцесса Конде. Знал лишь один ее приемный сын Генрих, что в Париже у герцогини де Лонгвилль есть любовник, которого зовут Клод де Клермон-Тайар, приятель Лесдигьера. К нему она и собиралась поехать и поэтому сразу же ухватилась за возможность покинуть Ла Рошель, которую так кстати предоставил ей коннетабль. Но никто из них не знал, что Клермон-Тайар был убит в сражении при Монконтуре. Узнает об этом герцогиня лишь в Париже. Сейчас она сидела за столом, в нетерпении ломая пальцы на руках, договаривалась с Монморанси о том, когда им надлежит выехать.

— С удовольствием отправлюсь вместе с вами, мадам, и обеспечу вам в пути самую надежную охрану, — пообещал коннетабль.

— Благодарю вас, герцог, — ответила Франсуаза и вся засветилась от счастья, вызвав этим недоумение у всех присутствующих, за исключением Конде, который только криво усмехнулся.

— Больше король никого не желает видеть? — с некоторой долей сарказма спросила Жанна Д'Альбре. — Например, моего сына, своего кузена, к которому всегда испытывал самые дружеские чувства?

— Именно это и является целью моего визита к вам, ваше величество, — ответил Монморанси. — Карл IX выражает горячее желание видеть у себя короля Наваррского.

— Ну вот, что я говорил? — развел руками адмирал.

— Значит, он тоже склоняется к этому брачному союзу? — продолжала королева. — Иначе, зачем ему мой сын?