Екатерина Медичи

— Прекрасно. Уж не думаете ли вы, мсье Шомберг, что королева Наваррская настолько эгоистична в своей любви, что забыла эти слова и ничего не предприняла для лучшего друга моего Франсуа?

— Как, ваше величество!.. Значит, вы…

— Да, да, Шомберг, королева Наваррская, представьте себе, нашла для вас любовницу, а вы, вместо того чтобы поблагодарить ее и пасть к ногам своей возлюбленной, стоите здесь и выражаете сомнение в преданности вашего друга и во внимании к вам вашей королевы.

— О бог мой, ваше величество, — заулыбался Шомберг, переводя взгляд с Жанны на Лесдигьера и обратно, — да откуда же она взялась, ведь, насколько я знаю, при нашем дворе нет ни одной свободной дамы.

— Эту маленькую тайну я вам не выдам, сударь. Вам достаточно будет знать, что этим занялась я сама и что избранницу вашего сердца зовут Карменсита Д'Оффемон. И попробуйте только сказать мне, что она вам не понравилась.

— Значит, она меня уже видела?

— Разумеется, и тут же намекнула, что была бы отнюдь не против вашего общества. Между прочим, она вот уже несколько дней не сводит с вас своих прелестных глазок, а вы упорно ничего не хотите замечать. А теперь торопитесь, господин дамский угодник, ибо у вас ее могут украсть.

— Но… мадам, — растерянно произнес Шомберг, — откуда же вам это известно, ведь она наверняка не стала бы вам сама об этом говорить? Где же я ее найду?

— При известном усердии вам не составит труда разыскать вашу будущую пассию среди моих придворных дам.

— О, благодарю вас, ваше величество!

Шомберг, собравшийся уже уходить, вспомнил, кажется, о чем-то и с поклоном обратился к Жанне:

— Позвольте мне задать вам еще один вопрос, ваше величество?

— Спрашивайте, капитан.

— Скоро ли мне доведется повидать моего друга и провести хотя бы один вечер с ним вдвоем за бутылкой вина?

Лесдигьер от души расхохотался.

— И не мечтайте об этом, — засмеялась королева и слегка ударила Шомберга веером по кончику носа. — Сейчас у нас мир, а значит, наступила власть женщин. Забудьте ваших маршалов и остальных военачальников, теперь мы, женщины, командуем вами — наступил матриархат.

— Вот так, Шомберг, — назидательно проговорил Лесдигьер, — не такая это, брат, простая штука — любовь.

— Впрочем, — добавила Жанна, и тем же веером досталось по носу теперь ее любовнику, — на ваши ежедневные упражнения в фехтовальном зале я буду отпускать к вам вашего друга. Но не более того, запомните это.

И она, снова обворожительно улыбнувшись, медленно повернулась и, бросая вокруг себя счастливые и победные взгляды, величавой походкой прошествовала в залу под руку с Лесдигьером.

А Шомберг так и остался стоять посреди коридора, хлопая ресницами и с глупой улыбкой глядя им вслед.

Глава 5 Свадьбы будущие и настоящие

Как только Монморанси вернулся в Париж, Екатерина сразу же заперлась с ним в своих покоях.

— Так вы говорите, герцог, что Жанна Наваррская не против брачного союза своего сына с принцессой Маргаритой?

— Да, но если вы, мадам, намереваетесь устроить этот брак с целью сохранения мира в королевстве и окончательного примирения обеих партий, то Жанна полагает, что вы мечтаете таким образом обратить ее сына в католицизм и берет с него торжественную клятву не менять веры.

— Так думает король. Он любит Генриха больше своих братьев и искренне желает сохранить ему жизнь. Ну а мне-то все равно, католик он или гугенот, лишь бы моя дочь была счастлива и французы перестали резать друг друга.

— Жанна считает, что эта партия выгодна вам, но не ей, и все же в подтверждение мирного договора и в залог спокойствия в королевстве она решится на эту свадьбу. Но приготовьтесь, государыня, торговаться с нею, так просто она вам его не отдаст.

— Чего же она хочет? Пол-Франции за своего беарнца?

— Этого я не знаю. Но она сказала, что напишет вам.

— Что же, она сама не собирается приехать ко двору?

— На это предложение она ответила категоричным отказом.

— Но ведь приедет же она на свадьбу собственного сына! Или она думает, что я отошлю свою дочь к ней в Ла Рошель?

— Все это будет очень не скоро, мадам, за это время, полагаю, вы сумеете уговорить ее.

— Сначала Колиньи. Первым приедет он по праву королевского вассала. С Жанной будет труднее, она суверенная государыня и вольна в своих поступках. Вот если бы…

И Екатерина загадочно улыбнулась.

— Что «если бы», ваше величество?

— Если бы найти ей любовника… нашего человека, вы понимаете меня? В его объятиях Жанна забыла бы всякую осторожность. Но… — и королева-мать рассмеялась, покачав годовой, — с королевой Наваррской такие номера не пройдут. Скорее Сена потечет вспять, нежели у этой надменной еретички с каменным сердцем объявится любовник.

— Сена не потекла вспять, государыня, а между тем королева Наваррская влюблена. Я сам был свидетелем этого.

Екатерина широко раскрыла от удивления глаза и уставилась на собеседника так, словно не Франциск де Монморанси, а ее покойный супруг Генрих II, восстав из могилы, сидел сейчас перед ней.

— У Жанны Д'Альбре любовник?! Вы понимаете, что вы говорите, герцог?