Екатерина Медичи

Это было правдой. Так приказал тому Лесдигьер, справедливо полагая, что вина в любом случае ляжет на капрала, а потому ему надлежит незаметно исчезнуть и, переодевшись в крестьянскую одежду, пробираться в Ла Рошель к своим собратьям. Только так он сможет избежать виселицы. Капрал так и сделал, и теперь «крайним», за неимением подлинного виновника, оказался Монтескье. Его тут же обвинили в том, что он не смог должным образом рассредоточить своих солдат по западной границе Бургундии. Он попытался оправдаться тем, что у него было мало людей, и тут Таванн, почувствовав, что сейчас примутся за него, заявил, что предупреждал обоих капитанов о городском ополчении Отена и Осерра, которое и надо было привлечь для защиты границ.

Таванн лгал. Такого приказания он не отдавал. Но если бы Монтескье сказал сейчас об этом, то, во-первых, ему бы не поверили, а во-вторых, Таванн впоследствии сжил бы его со свету, если до того король не отправит его на галеры. К тому же дело оборачивалось выгодной стороной и для самого Монтескье. Рассудив так, капитан, не моргнув глазом, ответил:

— Это так, но города не оказали нам помощи, а их старейшины объяснили это тем, что у нас достаточно и своих солдат, в то время как им самим нужны люди для отражения возможного нападения гугенотов.

— Это необходимо проверить, — произнес кардинал Лотарингский. — Если окажется, что дело обстоит действительно так, мы снимем подозрения с господина Монтескье. Позвольте, сир, я отдам необходимые распоряжения?

Король кивнул.

— Господин Нансе! — крикнул кардинал.

В дверях тут же показалось непроницаемое лицо начальника дворцовой стражи.

— Немедленно пошлите человека в Осерр и Отен. Пусть выяснит, действительно ли к их городским старшинам обращались с просьбой о помощи людьми солдаты, стерегущие западную границу Бургундии. Как только узнает, пусть тотчас возвращается.

Нансе поклонился и исчез.

Капитан почувствовал, как сердце его проваливается. Этого он не предвидел и в отчаянии взглянул на маршала, ожидая, что тот поможет ему, но лицо Таванна было безучастным, ни один мускул на нем не выдал ни его мыслей, ни его волнения. И Монтескье понял, что он пропал, если не случится нечто, что поможет ему выкрутиться из создавшегося положения. Между тем Карл Лотарингский продолжал развивать свою мысль:

— И тем легче будет перенести это подозрение на капитана Лесдигьера, ведь, по утверждению Монтескье, именно ему пришла в голову эта дурацкая мысль с дозорным отрядом. Не кроется ли за этим нечто большее? Не было ли это подстроено специально? Ведь Лесдигьер в прошлом гугенот! Кто даст гарантию, что он тайком не помогает своим бывшим собратьям по оружию и что все происшедшее — не его рук дело?

Монтескье сразу же понял, если Лесдигьера потянут к ответу, то, стараясь выгородить себя, тот расскажет, как он, Монтескье, бездумно оголил границу у графства Шароле во время ложной тревоги, а затем не бросился в погоню за гугенотами у моста Ла-Шарите, как советовал ему Лесдигьер, а стал дожидаться подхода Таванна, что и позволило гугенотам оторваться на значительное расстояние, а потом и вовсе скрыться за стенами Ла Рошели.

О том же думал и Таванн. Ведь Лесдигьеру ничего не стоит сказать, что вместо обещанных полторы тысячи солдат Таванн выделил им меньше тысячи. А когда сообщит, сколько времени они с Монтескье дожидались Таванна, то сразу станет ясным, что маршал особенно не торопился, в противном случае он смог бы догнать гугенотов у Пуатье или Сен-Максана. Дело в том, что солдаты маршала с его молчаливого согласия рассредоточились по деревням и занялись откровенным грабежом местного населения, ибо давно уже не получали положенного жалования и были голодны. На самом же деле их деньги лежали в сундуке у Таванна вот уже десять дней и вряд ли когда-нибудь перекочевали бы в карманы солдат.

И они оба, Таванн и Монтескье, тут же рьяно бросились в защиту Лесдигьера. По словам Монтескье выходило, будто бы затея с дозорным отрядом — дело рук его самого. Он не забыл рассказать о том, как католики Бургундии, вопреки желанию Лесдигьера, посылали своих людей за помощью к нему в отряд и как ни один из них не вернулся обратно, что и послужило причиной промедления в соединении отрядов обоих капитанов. Скорее всего, именно среди них были шпионы. Он упомянул также о том, как Лесдигьер рвался переправиться через Луару и броситься в погоню за Конде, но он, Монтескье, решил не рисковать людьми и дождаться подхода основных сил.

Таванн также постарался отвести подозрения от Лесдигьера, уверив собравшихся, что именно он, Лесдигьер, послал своих людей к нему за помощью, а также назвал имена тех, по чьей преступной халатности было упущено столь драгоценное время, когда Монтескье давно мог быть рядом с ним, и они бросились бы за беглецами.