Екатерина Медичи

— Как! Опять! — вскричал Карл, отбросив книгу, вскочил с постели. — Да ведь я предупреждал ее, что все это плохо кончится, а она снова за свое! Ну нет, на этот раз мое терпение лопнуло! И я сейчас же дам понять ей и кардиналу, что этот номер у них не пройдет! Крийон! Крийон, тысяча чертей!!!

Отодвинув портьеру, в спальню вошел верный страж королей.

— Немедленно поднимите с постели принцессу Маргариту Валуа и приведите ее в большую залу! Немедленно, слышите? И никаких одеваний! Как есть! Хоть голую!

Крийон поклонился и вышел.

— А вы, матушка, распорядитесь, чтобы в ту же залу привели кардинала. Я покажу ему, кто здесь хозяин. Я ему покажу племянника!

— Я уже распорядилась, и кардинал ждет.

— Ах так? Отлично, идемте туда!

И, едва увидев кардинала, Карл сразу же набросился на него:

— Как вы смеете посягать на трон Франции, который занимает семейство Валуа, милостивый государь? Наш род ведет свое начало от Людовика Святого! А ваш? Откуда берет начало ваш род, господин кардинал?

— В чем дело, сир? — недоуменно смотрел на короля Карл Лотарингский, — С чего вдруг принцы лотарингского дома впали в немилость у вашего величества?

— Вы не понимаете? — Карл полунасмешливым, полудиким взглядом окинул мать, брата и кивнул головой в сторону кардинала: — Он не понимает! А кто положил Генриха Гиза в постель моей сестры? Не вы? Мало того, что вы сами нежитесь в объятиях моей матери, вы еще и сводничеством занимаетесь! Не слишком ли фривольные штучки вы себе позволяете, ваше преосвященство?

Кардинал растерянно заморгал глазами, развел руками и переглянулся с королевой:

— Клянусь богом, я тут ни при чем, государь…

— Вы еще и богохульствуете! (Кардинал истово перекрестился.) Руками вашего племянника вы хотите держаться за престол и при этом утверждаете, что вы тут ни при чем! — продолжал бушевать король. — Разве не рассчитываете вы женить его на моей сестре?

— Если дело только в атом, сир, — начал приходить в себя кардинал, — то, право же, думается мне, повод не столь серьезен, чтобы так расстраиваться… И если речь идет о сватовстве моего племянника к вашей сестре, то, ей-богу, это все же лучше, чем пытаться выдать ее замуж за вождя протестантов.

Карл в бешенстве затопал ногами и со сжатыми кулаками грозно двинулся на кардинала.

— И вы еще смеете мне указывать?! Да лучше я выдам Марго за своего кузена Анри, чем за вашего выскочку, который вообразил себе, что он уже одной ногой у подножья трона! Этот номер у вас не пройдет, так и знайте, господин кардинал, хотя бы потому, что Бурбоны ближе к трону, нежели вы!

— Свою дочь я собираюсь выдать за суверенного государя, но никак не за принца лотарингского дома, — поддержала Карла мать.

Узрев столь тесные союзнические настроения между матерью и сыном, кардинал совсем растерялся и только беспомощно переводил взгляд с одной на другого, не зная, что сказать.

— Скажите своему племяннику, — снова забушевал Карл, — чтобы он больше не смел таращить глаза на Марго, а тем более залезать в ее постель, не то, клянусь поясом Иоанна Крестителя, я прикажу засадить его в Бастилию, из которой ему никогда не выбраться!

В эту минуту в зал вошла Маргарита. Она была одета, наверное, еще не ложилась. Наряд ее был великолепен и составлял разительный контраст с полуобнаженным Карлом в одной ночной рубашке и матерью в неизменном черном одеянии.

— В чем дело, брат? — недоуменно спросила Марго, с удивлением оглядывая всю компанию.

— Я тебе больше не брат! — вскричал король и направился к ней.

— Да что у вас тут случилось? — и она перевела непонимающий взгляд на мать.

— Случилось то, что ты шлюха! — выкрикнул ей в лицо Карл. — Кто позволил тебе спать с Гизом?

Кровь отхлынула от лица Маргариты.

— Что вы, государь… Кто вам сказал?

— Ах, ты еще и отпираться?!

Он вцепился руками в прическу сестры, сорвал парик, растрепал ее волосы и принялся нещадно колотить ее по щекам, крича и брызгая слюной:

— Шлюха! Подлая тварь! Вот тебе еще! И еще! Будешь знать, как спать с Гизом!

— Бессовестная! Кто тебе позволил позорить наш род и отдаваться первому встречному, кто состроил тебе глазки? — завопила Екатерина Медичи, подбежала к дочери, задрала ей юбку, стянула штаны и принялась хлестать ее по заднице.

Маргарита разрыдалась и упала на колени. Карл взобрался ей на спину и в припадке бешенства принялся рвать на ней платье и колотить беспорядочно кулаками.

— Да не спала я с ним! — кричала, извиваясь на полу, Маргарита. — Меня оклеветали! Это все дю Гаст! Его штучки… Ах, мне больно, отпустите же меня!..

— Ах, тебе больно, сучка! — закричала мать. — А мне не больно было узнать, что ты предаешь интересы государства, милуясь с этим слюнявым ублюдком? Тебе больно, стерва? — И она вцепилась своими длинными ногтями в пышный зад дочери. Маргарита дико закричала.