Екатерина Великая

Россия хотела получить город Очаков с областью между Бугом и Днестром, а также один или два острова в Архипелаге Средиземного моря для безопасности и удобства торговли. Австрии предоставлялась возможность присоединить несколько провинций на Дунае и ряд островов в Средиземном море. «Я думаю, что при тесном союзе между нашими государствами почти все можно осуществить»^[1096], — заканчивала свое послание Екатерина.

Потемкин составил для Екатерины особую записку «О Крыме», в которой обосновывалась необходимость присоединения полуострова: «Если же не захватить ныне, то будет время, когда все то, что ныне получили даром, станем доставать дорогою ценою»^[1097]. Присоединение Крыма, осуществленное Потемкиным в следующем, 1783 году, многими современниками и потомками воспринималось как первая ступень знаменитого «Греческого проекта».

Под «Греческим проектом» принято понимать планы по разделу турецких земель, совместно разрабатывавшиеся Россией и Австрией в начале 80-х годов XVIII века. Целью этих планов было: во-первых, полное изгнание турок из Европы; во-вторых, восстановление Византийской империи, корона которой предназначалась внуку Екатерины II великому князю Константину Павловичу; в-третьих, образование из Молдавии и Валахии буферного государства Дакии, на границах России, Австрии и Греции; в-четвертых, передача западной части Балканского полуострова Австрии^[1098]. Само понятие «Греческий проект» почерпнуто историками из донесений английского посла Джеймса Гарриса. В 1779 году он доносил своему двору, что Потемкин буквально «заразил» императрицу идеями об «учреждении новой Византийской империи»^[1099]. Это замечание Гарриса дало основание считать именно Потемкина создателем «Греческого проекта»^[1100]. Однако вопрос об авторстве плана вызывает у историков серьезные разногласия. Некоторые склоняются к тому, что создателем планов по разделу турецких земель и восстановлению независимого греческого государства следует считать А. А. Безбородко. Его перу принадлежит так называемый «Мемориал по делам политическим», составленный для Екатерины в 1780 году и уже содержавший идеи будущего «Греческого проекта»^[1101].

Изучение неосуществленного «Греческого проекта» и успешно реализованной записки «О Крыме» показывает, что два плана были выдвинуты разными политическими партиями. Первый принадлежал проавстрийской группировке А. Р. Воронцова, А. А. Безбородко и П. В. Завадовского, сложившейся в ходе заключения русско-австрийского союза. Второй был всецело детищем Потемкина^[1102]. Проекты ставили перед Россией разные цели. «Греческий» ориентировал страну на решение грандиозной задачи полного изгнания турок из Европы силами двух союзных государств с возможным привлечением Франции и Англии и раздела владений Оттоманской Порты. Записка «О Крыме» предусматривала присоединение полуострова и уничтожение ханства силами одной России. Именно этот проект и был впоследствии успешно реализован.

Однако сам по себе выход империи к берегам Черного моря и обладание Крымом неизбежно ставили перед ней те вопросы, ответы на которые и содержались в «Греческом проекте». В переписке императрицы и светлейшего князя проблема о прохождении черноморских проливов поднималась не раз. К возможности ее решения через воссоздание «империи Константиновой» оба корреспондента относились серьезно. Это был перспективный план, рассчитанный на долгий срок, трудную дипломатическую работу, возможные военные столкновения, но вполне осуществимый при благоприятных внешнеполитических условиях, например, при создании общей европейской коалиции для изгнания турок из Европы.

«Дружба этой страны похожа на ее климат»

До начала 80-х годов Потемкину пришлось делить влияние на внешнюю политику России с группировкой Н. И. Панина, которая была еще далека от потери могущества. Екатерина не могла не считаться с ней, и 1780 год стал временем своеобразного равновесия сил. Чтобы проводить свою линию, от каждой из сторон требовались уступки. Со стороны Потемкина это было согласие на Декларацию о вооруженном нейтралитете.

Необходимость этой меры отстаивал Панин. С началом войны Англии в колониях торговля на морях стала делом крайне опасным. Суда нейтральных держав, шедшие с грузами к противникам Великобритании, например, во Францию, задерживались и конфисковывались британской стороной как имущество врага. В том числе страдали и русские корабли. Поэтому в желании России вооруженной рукой защитить свои суда и товары не было ничего удивительного.

Впервые Панин выразил протест против британской практики задержания кораблей нейтральных стран в декабре 1778 года. Тогда же новый британский посланник сэр Джеймс Гаррис настойчиво добивался у императрицы заключения между Россией и Англией политического союза. Англия обещала России субсидию на случай Русско-турецкой войны, за это русский флот вступал в военные действия против Франции^[1103].