Екатерина Великая

В течение этой зимы здоровье императрицы ухудшилось. Сначала считалось, что ее проблемой может быть просто менопауза, но никто не был в этом уверен. Шуваловы начали искать расположения великого князя на случай, если его тетушка близка к смерти. Вот как представила это Екатерина: «Среди придворных поползли шепотки о болезни Ее императорского величества, которая оказалась более серьезной, чем представлялась вначале. Некоторые называли ее истерией, другие говорили об обмороках, конвульсиях и нервном срыве»^{172}. Вероятно, это была эпилепсия, которая оставляла Елизавету уставшей и слабой на несколько следующих дней.

Во главе клана Шуваловых стоял кузен Ивана Петр Шувалов, который раздавал советы и помощь из своей громадной петербургской резиденции. Он также держал монополию на соль, табак и тунца, а его брат Александр, глава Тайной канцелярии, на шампанское. Братья, которые уже наладили торговые связи с Францией, хотели заключить русско-французское соглашение, чтобы продавать во Франции русский табак.

В 1756 году архитектором при дворе великого князя был назначен Антонио Ринальди. Ему поручили строительство в Ораниенбауме. Он создал для Петра что-то вроде миниатюрной крепости с пятью бастионами и двенадцатью пушками на северо-востоке от Большого дворца. Внутри бастиона он построил маленький каменный дворец для одного Петра, который был известен как Петерштадт, и бараки для голштинских войск, которые Петр привел на лето назад.

Екатерина снова ездила верхом, каждый день, кроме воскресенья, беря уроки на участке, который она расчистила под манеж в своем личном саду. Петр продолжал устраивать концерты. В 1750 году в большом зале Ораниенбаумского дворца были устроены библиотека, картинная галерея и маленькая сцена. На этой сцене ставили в основном итальянские intermedi (музыкальные дивертисменты, написанные как вставки между актами пьесы). В 1756 году сцену преобразовали в большой оперный театр, построенный Ринальди в позднеитальянском стиле. С тех пор там каждое лето ставилась новая опера, сочиненная maestro di capella великого князя Винченцо Манфреди.

К лету 1756 года Екатерина уже глубоко увязла в отношениях со Станиславом Понятовским — и физически, и эмоционально. Это была весьма сентиментальная связь; обоих захватил зов молодости и чувственности. Позднее Екатерина считала сентиментальность Понятовского избыточной, но сейчас она целиком предалась романтичности происходящего. Впервые в жизни она встретила человека, отвечающего ее сексуальным и эмоциональным потребностям, и была готова сильно рисковать, чтобы проводить с ним как можно больше времени. Хотя о деле знал лишь маленький круг друзей, всегда существовала опасность, что связь может стать более широко известной — маленькая собачка, принадлежавшая Екатерине, могла все выдать, например, в экстазе приветствуя Станислава в присутствии третьего лица, — а должность секретаря сэра Чарльза Хэнбери-Уильямса не давала Понятовскому дипломатической защиты. Именно в надежде получить официальное дипломатическое положение, которое обеспечило бы ему такую защиту и гарантию долгого пребывания в России, Станислав и отправился летом в Польшу — и он, и Екатерина, и сэр Чарльз надеялись, что его отсутствие будет недолгим.

При отъезде императрица подарила ему коробочку под нюхательный табак стоимостью в четыре тысячи рублей, которую послала за ним с курьером в Ригу. Она также написала Августу III, королю Польши, похвалив поведение Станислава в Санкт-Петербурге. Но несмотря на то, что Елизавета игнорировала его отношения с великой княгиней, Станислав уже стал объектом сплетен при дворе. Ходили истории о том, как он запаниковал, когда его догнал курьер императрицы, вообразив, что его собираются арестовать — то ли за отношения с Екатериной, то ли за вмешательство в иностранные дела в такое напряженное для правителей Европы время. Ибо время, которое позже стало известно как Семилетняя война, уже начиналось. Но Станислав отрицал, что испытал такие страхи.

Желанию Понятовского уговорить Августа III назначить его дипломатическим посланником и быстро вернуться в Россию суждено было разбиться о международные события. В августе 1756 года случилось прусское вторжение в Саксонию, и к осени этого года Август III (который являлся также правителем Саксонии) был отрезан от Польши, так что сейм (польский парламент) не мог заседать. Станислав застрял в Варшаве. Австрия, а за ней и Франция, пришли на помощь Саксонии. Россия, которая имела с Австрией десятилетний оборонительный договор, но по нему не обязана была присоединяться, первоначально никаких действий не предпринимала.