Екатерина Великая. Биография

Такого человека легкие победы не прельщали. Когда Салтыков в 1752 году возвращается ко двору, Елизавета как раз охладела к Разумовскому и восходила звезда Шувалова. Елизавета дает понять Салтыкову, что ему будет стоить не слишком много усилий одержать верх над Шуваловым. Но красавец Сергей делает все возможное, чтобы не понять намеков Елизаветы: он не из тех людей, которые приходят, когда их зовут. Кроме того, Елизавете уже сорок семь лет.

Екатерине же в ту пору двадцать три года, и она достигла полного расцвета своей красоты. Салтыков, как и все, знает, что ее день и ночь караулят и что запрещено даже разговаривать с ней вполголоса. Он знает, что каждая попытка приблизиться к великой княгине сопряжена с опасностями и что ссылка в Сибирь является еще самой безобидной из этих опасностей. На всем пространстве необъятной России нельзя, без сомнения, найти ни одной женщины, желание вступить с которой в любовную связь представлялось бы столь безнадежным, как с Екатериной, и любовная связь с которой представлялась бы делом более рискованным. Но именно это обстоятельство и соблазняет Салтыкова, именно потому влюбляется он в Екатерину.

Он появляется при великокняжеском дворе так часто, как это только представляется возможным, и притом, разумеется, не один, ибо это слишком бросилось бы в глаза. Вместе с ним неизменно приходит еще и другой знатный кавалер - Лев Нарышкин, большой шутник, остроумный оригинал, приятный молодой человек, к которому все относятся с большой симпатией, но которого никто не берет всерьез. Салтыков демонстративно старается снискать дружбу великого князя, что не составляет особого труда: Петр очень любит красивых молодых людей. Слабый, поддающийся внушениям человек, он скоро подпадает всецело под влияние Салтыкова и не может обойтись и дня без своего нового друга, что весьма радует его царственную тетушку, предпочитающую видеть его в обществе двух знатных русских аристократов, чем в компании гольштинских офицеров.

Салтыков и Нарышкин не упускают также ни одного дня, чтобы не навестить Чоглокову. Та опять в интересном положении и не покидает своей комнаты. Ее подопечная, Екатерина, разумеется, неизменно находится в ее обществе. Госпожа Чоглокова чрезвычайно признательна за трогательное внимание, оказываемое ей двумя столь блестящими кавалерами, никогда и ничем не нарушающими иллюзий, будто их визиты относятся исключительно к ней. Под влиянием такого избытка любезности недоверчивость Чоглоковой и ее кислое настроение рассеиваются, уморительные выходки Нарышкина ее не шокируют, она разрешает, чтобы молодежь веселилась, смеялась, даже сама вместе с нею смеется.

По вечерам собираются у великого князя. Здесь не дремлет зоркое око господина Чоглокова, этот страж проявляет даже сугубую бдительность, так как сам влюблен в Екатерину. Салтыков делает гениальное открытие - по его мнению Чоглоков, несомненно, поэт. Он заставляет его каждый вечер сочинять какое-нибудь длинное стихотворение на определенную тему, и все общество - для этого не требуется даже предварительного уговора - восторженно восхваляет это стихотворение, а Нарышкин сочиняет для него музыку. Поэтическая слава опьяняет глуповатого Чоглокова, немедленно по окончании одного стихотворения он дает себя уговорить засесть за сочинение второго, а в то время, как Нарышкин музицирует за клавесином, Салтыков находит наконец возможность объяснить Екатерине, почему он катается верхом с великим князем, почему делает визиты Чоглоковой и восхваляет поэтический дар Чоглокова. Наконец-то он может, хоть и в присутствии полудюжины людей, но все же не будучи никем подслушан, сказать Екатерине о своей к ней любви. Он делает это шепотом, но с жаром и повторяет каждый вечер наново.

Екатерина утверждает, что сделала все возможное, чтобы выбить у него из головы эту любовь, что она оказала упорнейшее сопротивление его ухаживаниям. Это весьма вероятно, так как она ведь отлично знала, чем рискуют и она сама, и Салтыков. Но ее сопротивление имело своим . источником только рассудок, а не сердце. Человек, ежевечерне нашептывающий ей пламенные речи, прекрасен собой, любит ее, ставит ради нее на карту свою жизнь. Стоит ей поглядеть в сторону, и она видит своего уродливого рябого супруга, открыто компрометирующего ее своей страстью к фрейлине Шафировой. Невозможно быть только благоразумной. Уста ее, правда, говорят всякие разумные вещи - напоминают Салтыкову об его жене, о его положении в свете, - но в устах любящей женщины каждое "нет" звучит как "да". А Салтыков мастер разбираться в интонациях любви. Он не относится серьезно ни к одному из ее возражений.