Екатерина Великая. Греческий прожект

Прочитав письмо, встревоженная Екатерина, едино токмо и молвила:

– Уже год, как я запретила подписываться «раб Ваш», взамен требую писать «Подданный». Надобно будет ему паки напомнить.

Видя, что ничего допрежь победного не происходило, шли бои и наблюдались большие потери, князь Потемкин, привыкший к быстрым действиям и результатам, хоть и понимал, что «быстро токмо кошки по крышам прыгают», в отчаянии паки писал государыне:

«24 сентября 1787. Кременчуг

Всемилостивейшая Государыня.

Сколько еще достает моего рассудка, то я осмеливаюсь доложить, что без флота в полуострове стоять войскам Вашего Императорского Величества трудно, ибо флот турецкий в Черном море весь находится и многочислен кораблями и транспортами, а посему и в состоянии делать десанты в разных местах.

Одиннадцать полков пехотных, четыре баталиона егерей, 22 эскадрона конницы, 5 полков донских тамо заперты безо всякого действия. Ежели их вывести, силы наши умножатся, получа меньшую окружность для обороны, и войски больше взаимно себе помогать будут иметь удобности. Теперь же все части по своему положению на обороне, а наипаче Кинбурн подвержен всем силам неприятельским, и естьли б не устоял, то Крым с Херсоном совсем разрезан будет, равно как и всякая коммуникация прервется.

Может быть, другой лутче придумать может, но я боюсь, чтобы не было сбытия по моим мыслям.

Вашего Императорского Величества вернейший подданный

Князь Потемкин Таврический

24 сентября 1787»

* * *

Стремясь использовать выгодное положение со своей стороны, турки активно обстреливали побережье с моря и особливо не щадили Кинбурн. Александр Васильевич Суворов получил под команду один из пяти корпусов Екатеринославской армии Потемкина, расквартированный в Херсоно-Кинбурнском районе, где ожидался первый удар турок. Суворов сразу же начал строительство береговых укреплений, хорошо вооружил речную флотилию, базировавшуюся в Глубокой пристани, и особливо сильно укрепил Херсон.

В конце сентября перебежчики-греки сообщили, что турки готовят нападение не на Херсон, а на Кинбурн. Суворов тотчас же отправился туда сам, двинув в Кинбурн подкрепления, и приказал всему оставшемуся флоту идти туда же. Он подоспел к Кинбурнской косе между Днепровско-Бугским и Ягорелыцким лиманами Черного моря, когда у крепости уже вовсю крейсировала турецкая эскадра. Но то, что Суворов уже там, весьма успокоило и даже воодушевило хворавшего главнокомандующего князя Потемкина.

Первого октября, после активной бомбардировки и нескольких неудачных атак, турецкий десант из пяти тысяч отборных янычар, высадились на Кинбурнскую косу и быстрыми пробежками приближались к крепости Кинбурн, прикрывающего Херсонские верфи, охрана которой была доверена Суворову. Тяжелый урон, постигший флот, заставил генерала, отступив, на время перейти к оборонительным действиям. Он расположился в Глубокой пристани, заградив турецкому флоту путь на Лиман.

Екатерина верила в победу, несмотря на донесения о бесконечных атаках Гасана Паши. Она понимала, что размеры власти сосредоточенной в руках Светлейшего князя слишком велики, чтобы можно было с ними кому-то другому справиться.

Подоспело довольно длинное, утешительное и ободряющее письмо императрицы: