Екатерина Великая и ее семейство

Здесь отличался он от всех прочих незлобивостью, смирением, хорошей грамотностью и слыл за человека праведной жизни и великого ума.

В 1842 году казак соседней с селом Краснореченским Белоярской станицы С. Н. Сидоров уговорил старца переселиться к нему во двор и для того построил Федору Кузьмичу избушку-келью.

Старец согласился и некоторое время спокойно жил в Белоярской.

Здесь случилось так, что в гостях у Сидорова оказался казак Березин, долго служивший в Петербурге, и он опознал в Федоре Кузьмиче императора Александра I. Вслед за тем опознал его и отец Иоанн Александровский, служивший ранее в Петербурге полковым священником. Он сказал, что много раз видел императора Александра и ошибиться не мог.

После этих встреч старец ушел в Зерцалы, а оттуда в енисейскую тайгу на золотые прииски и проработал там простым рабочим несколько лет.

Потом – с 1849 года – жил старец у богатого и набожного краснореченского крестьянина И. Г. Латышева, который построил для Федора Кузьмича возле своей пасеки маленькую избушку.

В ней были топчан с деревянным брусом вместо подушки, маленький столик и три скамейки. В переднем углу висели иконы Христа, Богородицы и маленький образок Александра Невского.

Уместно будет заметить и еще одну любопытную подробность: особенно торжественным для себя днем Федор Кузьмич почитал день святого Александра Невского и отмечал его так, как если бы это был день его именин.

В одной с ним каторжной партии пришли две крепостные крестьянки – Мария и Марфа. Они жили раньше около Печерского монастыря во Псковской губернии и за какие-то провинности были сосланы их помещиком в Сибирь.

Федор Кузьмич подружился с ними и в большие праздники приходил после обедни к ним в избушку. В день Александра Невского Мария и Марфа пекли для него пироги и угощали другими яствами.

Старец в этот день бывал весел, ел то, от чего обыкновенно воздерживался, и часто вспоминал, как раньше проходил праздник Александра Невского в Петербурге. Он рассказывал, как из Казанского собора в Александро-Невскую лавру шел крестный ход, как палили пушки, как весь вечер до полуночи была иллюминация, на балконах вывешивали ковры, а во дворцах и гвардейских полках гремели празднества.

Во время жизни Федора Кузьмича в Краснореченске однажды посетил его иркутский епископ Афанасий и на удивление многих долго говорил с ним по-французски, когда же уходил, то выразил Федору Кузьмичу знаки особого уважения.

Потом епископ рассказывал, что старец сообщил ему о благословении на подвиг к такой жизни московского митрополита Филарета.

В это же время еще один человек признал в Федоре Кузьмиче императора Александра. На сей раз это был один из дворцовых петербургских истопников. Он был сослан в соседнюю деревню, заболел и попросил, чтобы его привели к старцу, излечивавшему многих недужных. Его товарищ по ссылке, тоже бывший придворный истопник, привел больного к старцу. Когда больной услышал знакомый голос императора, то упал без чувств. И хотя старец попросил не говорить о том, что он узнал его, молва об этом вскоре широко разнеслась по окрестностям.

Десятки людей потянулись за исцелением к Федору Кузьмичу со всех сторон. И он снова ушел на другое место, поселившись возле деревни Коробейниково.

Но и здесь его не оставляли в покое. Многие простые люди, приходившие к нему за советом и исцелением, не раз замечали возле избушки старца знатных господ, дам и офицеров.

Однажды приехал к нему томский золотопромышленник С. Ф. Хромов с дочерью и, пока ждал у избы, увидел, как оттуда вышли гусарский офицер и дама – оба молодые и красивые, а с ними – и старец. Когда Федор Кузьмич прощался с ними, офицер наклонился и поцеловал ему руку, чего старец не позволял никому.

Вернувшись к избе, старец с сияющими глазами сказал:

– Деды-то меня каким знали! Отцы-то меня каким знали! Дети каким знали! А внуки и правнуки вот каким видят!

Он прожил возле деревни Коробейниково с 1851 по 1854 год и опять уехал в Краснореченское. Теперь Латышев построил ему еще одну избушку, в стороне от дороги, на самой горе, у обрыва.

В это время познакомился старец с бедной крестьянской девушкой из Краснореченска – Александрой. Когда ей сравнялось двадцать лет, она захотела пойти на богомолье, и Федор Кузьмич, отправляя ее в путь, составил подробный план путешествия, ибо знал все монастыри и святыни России.

Конечной целью паломничества была Почаевская лавра, где в это время находилась графиня Остен-Сакен. Оказавшись в Почаеве, крестьянка и графиня познакомились, и Остен-Сакен пригласила девушку в недалекий от лавры Кременчуг, где она жила с мужем, Д. Е. Остен-Сакеном.

В это время в Кременчуг приехал император Николай I и остановился в доме Остен-Сакена. Царь с интересом расспрашивал смышленую сибирячку о делах у нее на родине, спрашивал, сколько поп за свадьбу берет, и как себя девушки ведут, и что люди едят, и о многом прочем.

Сашенька так понравилась Николаю, что он даже оставил ей записку, сказав, что если окажется в Петербурге, то пусть приходит к нему в гости.