Екатерина Великая. Императрица: царствование Екатерины II

В 1722 году было предписано, чтобы люди, жившие на территории, закрепленной за данным полком, в том числе «слепые и весьма увечные, и дряхлые, и дураки, которые хотя, конечно, действия и пропитания о себе никакого не имеют», тем не менее были переписаны и отданы в распоряжение полков. Зачем же, если они не только работать не могут, но не в состоянии даже себя прокормить? Они тоже попадали в категорию «мертвых душ», тех, кто внесен в списки, но фактически налог платить не в состоянии. Но ведь крестьяне к тому же еще и бежали (на их поимку тратились силы тех же полков), бежали за рубеж, на Дон (или к какому-нибудь помещику, под властью которого легче жилось). Как тут быть с налогом? Существовал принцип «с пусту», то есть за пустое место, оставшееся от беглеца, платили другие. Таким образом, на одну душу мужского пола, то есть на одного работоспособного мужчину, падала обязанность работать и за младенца, и за слепца, и за дряхлых стариков, и за калек, и за умерших, и за беглых. Справиться он, естественно, не мог. Недоимки росли. Вот и сыпались царские указы, один кровавей другого. Вот и шли по дорогам петровские гвардейцы, везли с собой плаху.

Петру нужна была в основном война (и то, что с ней связано, – содержание армии и флота, расходы на бесконечные дипломатические переговоры и т. д.). Народ должен был оплачивать его сражения, и удачные, и неудачные. В этом отношении любопытно наблюдать, как работает пристрастие историков, будь то восхваление или очернение. На долю Петра достались одни восхваления.

Полтавскую битву воспели, возведя ее едва ли не в ранг великого события, но ровно через два года после нее Петр отправился во второй азовский поход. Не дождавшись подкреплений и вопреки советам, наш военный гений двинулся в Молдавию, где и дал туркам себя окружить; они не только обвели русский лагерь окопами, но и поставили на высотах свои батареи таким образом, что отрезали петровское войско от воды. Армии грозила неминуемая гибель, ее, как говорили тогда, спасло чудо, а может быть, драгоценности Екатерины, которыми подкупили визиря, а может быть, возмущение против султана его янычар. Все же был заключен мир, позорный, согласно которому Россия не только теряла Азов, но и должна была сама разрушить возведенный ею Таганрог и другие крепости. О Полтаве все знают, о втором азовском походе – никто. Не пришло ли время пересмотреть не только царствование Екатерины II, но и Петра I?

Сколько крестьянских душ мужского пола должны были выбиваться из сил, чтобы оплатить этот поход? – Петр менее всего думал об этом, он, как видно, надеялся на то, что его администрация какими бы то ни было средствами выжмет из России деньги, нужные для войны.

Чтобы лучше понимать Екатерину, полезно бывает спуститься (как в темный погреб) в Петровскую эпоху.

Откуда же тогда в Записках самой Екатерины слова о том, что оба генерал-майора «не единожды (!) принуждены были употребить против них (крестьян) оружие, даже и до пушек»? Их можно было бы объяснить тем, что Екатерина писала эти строки лет через тридцать после указанных событий, ее память могла сохранить для нее главное – что в своих инструкциях и наставлениях она предполагала возможность такого усмирения. «Даже и до пушек», уже сама интонация фразы убеждает, что речь идет о самом крайнем средстве, да она и прямо говорит об этом в своих наставлениях генералам. И в ее памяти это могло слиться со случаями подобных расправ вообще.

Но у нее слово вообще нередко расходилось с делом, и вовсе не потому, что она была «Тартюфом в юбке», а потому, что вела борьбу и видела необходимость в военной тактике и в военных хитростях.

* * *

Мы сейчас окажемся в кругу совсем иных, совершенно мирных проблем. В 1765 году, в октябре, Екатерина издала рескрипт о создании общества «ко исправлению земледелия и домоводства». Почтенное предприятие. Екатерина дала обществу шесть тысяч рублей на покупку дома и устройство библиотеки, а также подарила свой девиз: «Пчела, в улей мед приносящая» с надписью – «полезное». Общество действительно замышлялось полезным, предметом его занятий должно было стать не только земледелие, но звероловные и иные промыслы, горное дело, а также мануфактуры. Учредителями были придворные вельможи во главе с Григорием Орловым. Захар Чернышев в своей речи при вступлении высоко оценил покровительство императрицы, заявив, что она «к Минервину щиту присоединила Церерин серп» (аллегорический способ выражения, столь свойственный XVIII веку, имел, помимо художественного, еще и тот смысл, что позволял выражаться кратко с помощью образов, которые были всем понятны).

Первым президентом общества стал Орлов. Кроме вельмож-учредителей, сюда вошли представители юстиц-, берг- и медицинской коллегий, профессора химии, биологии и других наук; вошел в него великий математик Эйлер (у которого Екатерина буквально вымолила согласие приехать в Россию), а также придворный садовник (очевидно, как представитель практики).