Екатерина Великая. Портрет женщины

В 1765 году Деламот спроектировал для Екатерины частный павильон и картинную галерею. Она назвала все это Эрмитажем, а впоследствии он стал называться Малым Эрмитажем. Деламот спроектировал трехэтажную пристройку, которую присоединил к огромному Зимнему дворцу Растрелли и каким-то образом, возможно, из-за своего небольшого размера, этот неоклассический фасад смотрелся вполне органично рядом с огромным, пышно украшенным Зимним дворцом Растрелли. В период своего правления Екатерина использовала этот небольшой павильон как частный дом, где она могла читать, работать и беседовать. Именно здесь она встречалась с Дидро во время его визита в Санкт-Петербург, с Гриммом – во время его двух визитов, с британским послом Джеймсом Харрисом и со многими другими. Здесь она могла гулять по галерее в одиночестве или в окружении друзей и изучать свои новейшие приобретения.

«Вы должны знать, что наша одержимость строительством сейчас невероятно сильна, – писала Гримму Екатерина в 1779 году. – В этом есть что-то дьявольское. Она пожирает деньги, и чем больше вы строите, тем больше вы хотите еще построить. Это болезнь, как пристрастие к спиртному». Но в основном она строила для других. В 1766 году Екатерина поручила Антонио Ринальди построить загородный дворец для Григория Орлова в Гатчине, неподалеку от Санкт-Петербурга. Именно в Гатчину Орлов приглашал Руссо, и в Гатчину же Екатерина отправила Орлова на месяц «карантина», когда он в ярости примчался с юга, узнав, что его заменил новый фаворит – Васильчиков. В 1768 году Екатерина поручила Ринальди построить Мраморный дворец для Орлова в Санкт-Петербурге, в саду на берегу Невы. Вместо того чтобы построить дворец из кирпича, а затем покрыть кирпич слоем штукатурки и раскрасить ее в яркие цвета, как это сделал бы Растрелли, Ринальди возвел для Орлова дворец из серого и красного гранита и отделал его мрамором различных оттенков: розовым, белым и серо-голубым. На фасаде было написано: «дом благодарности».

Изо всех частных домов, построенных Екатериной, самым большим и великолепным стал дворец Потемкина. Она выбрала русского архитектора Ивана Старова, который десять лет обучался в Париже и Риме. Старов построил уникальный Таврический дворец в стиле неоклассицизма; когда он закончил его в 1789 году, этот дворец считался самым прекрасным частным строением в России. Над входным холлом возвышался купол высотой в 230 футов, вдоль стен стояли ионические колонны, а одна из дверей вела в огромный зимний сад. В 1906 году, когда царь Николай II основал Государственную Думу, (вскоре, однако, этот орган власти потерял свое значение), его разместили в Таврическом дворце.

Несмотря на то что Екатерина поручала Старову ответственные задания, он не входил в число архитекторов, с кем Екатерина тесно сотрудничала и чьи творения в полной мере соответствовали ее вкусу. Совсем иное положение занимал тихий, неприметный шотландец Чарльз Камерон. Родившийся в 1743 году Камерон был якобитом и обучался в Риме. Очарованный архитектурой античности, он написал книгу о древнеримских банях. Когда он приехал в Россию летом 1779 года, то уже был хорошо известен как дизайнер интерьеров и мебели в неоклассическом стиле. Екатерина поручила ему переделать и украсить ее покои во дворце в Царском Селе, где она проводила лето. Екатерина не любила Зимний дворец Растрелли в Санкт-Петербурге, а также находила совершенно непригодным для жизни большой, раскрашенный в ярко-голубой, фисташковый и белый цвета барочный дворец Растрелли, построенный для императрицы Елизаветы в Царском Селе. Его фасад в 325 футов высотой казался ей слишком огромным. Бесконечная анфилада богато отделанных комнат и залов для приемов напоминали ей пышно убранные бараки. Сначала Екатерина поручила Камерону переделать и по-новому украсить ее личные покои во дворце. Таким образом, она пыталась проверить вкус Камерона. Он создал простые, элегантные комнаты, отделанные в спокойных цветах: молочно-белом, светло-голубом, зеленом и филетовом. «Я не перестаю удивляться его работе, – писала Екатерина Гримму. – Никогда не видела ничего подобного». Впоследствии она позволяла, а позже и поощряла Камерона в том, чтобы он использовал только самые дорогие материалы: агат, яшму, лазурит, малахит и бронзу.

В 1780 году императрица попросила Камерона построить дворец для ее сына, великого князя Павла и его жены Марии в Павловске, неподалеку от Царского Села. В 1777 году по случаю рождения внука Александра императрица подарила паре тысячу акров земли и большой английский парк с прудами, мостами, церковью, статуями и колоннадами. Камерон приступил к работе над дворцом, который стал для Марии домом во времена ее вдовства. Сейчас, отреставрированный после серьезных повреждений, нанесенных во время Второй мировой войны, он по-прежнему считается шедевром архитектуры.