Екатерина Великая. Портрет женщины

Но война стоила денег, и счета нужно было оплачивать. Государственная казна была истощена, а затем и вовсе опустошена войной, а расходы правительства продолжали накапливаться. Казна оплачивала займы, и к 1788 году выплата процентов по задолженности поглотила половину правительственных расходов. Налоги, которые сильнее всего ударили по низшим слоям общества, были огромными, несмотря на плодородность земель во Франции, простые люди жили в нищете. Плохой урожай в 1787–1788 годах привел к дефициту зерна и росту цен на продовольствие. Перед лицом финансового краха король и правительство понимали, что у них нет другого выбора, кроме как созвать Генеральные штаты – представительный орган Франции, долгое время находившийся в бездействии. Созывая эту ассамблею, правительство признавало, что не может и дальше повышать налоги без согласия народа.

Генеральные штаты собрались в Версале 5 мая 1789 года. Три основных сословия были представлены тысячей двумястами кандидатами. Духовенство, считавшееся первым сословием, владело 10 процентами земель во Франции, они пользовались наибольшими налоговыми послаблениями и были представлены тремястами кандидатами. Дворянство, второе сословие, владело 30 процентами земель, также имело многочисленные налоговые послабления и было представлено еще тремястами кандидатами. Примерно сто из них были настроены либерально, а пятьдесят (самые молодые, кому не исполнилось еще сорока лет) были готовы и даже желали перемен. Простолюдинов, третье сословие, представляли шестьсот делегатов, и они выступали от людей, которые составляли 97 процентов населения Франции. Большая часть этих людей были крестьянами, хотя в третье сословие входили и проживавшие в городах рабочие. Хлеб, который составлял три четверти рациона простых людей, стоил от одной трети до половины их дохода. Буржуазия, или средний класс – банкиры, юристы, врачи, художники, писатели, владельцы магазинов и т. д. – также принадлежали к третьему сословию. Страдая от высоких налогов, недостатка еды, безработицы, нищеты и тревожных настроений, третье сословие более всего хотело перемен. Однако делегаты знали, что их собрали не для того, чтобы улучшить положение людей, которых они представляли, а потому что правительство серьезно нуждалось в деньгах.

За две недели первых заседаний, делегаты от двух привилегированных классов: духовенства и дворянства заставили простолюдинов почувствовать свое униженное положение. 20 июня делегаты от третьего сословия явились на очередное заседание, однако вооруженная стража преградила им дорогу и заставила ждать под проливным дождем. Кто-то вспомнил, что неподалеку находился крытый корт для игры в мяч, и все шестьсот делегатов поспешили туда. Оказавшись там, они дали волю чувствам, объявили себя Национальным собранием и поклялись: «Перед Богом и страной никогда не разлучаться, пока не будет создана надежная и справедливая конституция, как просили наши избиратели». Сорок семь членов либерально настроенного дворянства присоединились к новому Национальному собранию, чтобы принести клятву, которая впоследствии стала известна как Клятва в зале для игры в мяч.

Третьему сословию не позволялось заявлять о себе или действовать как национальной ассамблеи, король угрожал распустить Генеральные штаты, если возникнет такая необходимость. Граф Мирабо – дворянин, выбранный простолюдинами и быстро ставший лидером среди делегатов третьего сословия, стал возражать посыльным короля. «Идите и скажите тем, кто вас послал, – заявил он, – что мы явились сюда по воле народа и ничто, кроме силы штыков, не изгонит нас отсюда». 27 июня декрет Людовика запретил все собрания Генеральных штатов, объявив их «бессмысленными, незаконными и противоречащими конституции». В результате в городах стали подниматься восстания, а в деревнях начались бунты. Самым известным стал штурм Бастилии.

Бастилия – крепость четырнадцатого века, состояла из восьми круглых башен и соединяющей их стены в пять футов толщиной, она была переведена в статус тюрьмы, в которую отправляли людей, нарушивших закон или выступавших против правительства, многие из которых больше не возвращались назад. Однако к 1789 году ситуация изменилась, и тюрьма стала уже скорее символом тирании, чем мрачным местом для отбывания заключения. Маркиз де Сад, находившийся в Бастилии в ту неделю, когда крепость штурмовали, повесил на стенах своей камеры фамильные портреты, а также держал там гардероб модной одежды и библиотеку, насчитывающую десятки книг. В день нападения в крепости оставалось только семь пленников: пять фальшивомонетчиков и два психически нездоровых человека. И все же Бастилия по-прежнему считалась королевским арсеналом и имела гарнизон из 114 солдат, к тому же правительство решило использовать это место, чтобы складировать там 250 бочек с порохом.