Екатерина Великая. Портрет женщины

«В своем несчастье великий князь, лишенный всех, кто был к нему привязан, не в силах никому открыть свое сердце, обратился ко мне. Он часто приходил в мою комнату. Он чувствовал, что я была единственным человеком, с которым он мог поговорить, не опасаясь, что любое его слово может быть расценено как преступление. Я понимала его положение и жалела его, пыталась утешить, насколько это было в моих силах. Я часто чувствовала себя опустошенной после этих визитов, которые длились по несколько часов, поскольку он никогда не садился и все ходил по комнате, а я была вынуждена следовать за ним. Он ходил быстро, широкими шагами, и поспеть за ним было непросто. В то же самое время он продолжал непрерывно говорить на темы, касавшиеся военного дела. [Однако] я знала, что для него это было единственным развлечением».

Екатерина не могла говорить о своих собственных интересах. Петр был к ним безразличен:

«Временами он слушал меня, но лишь когда был совершенно несчастен. Он постоянно испытывал страх, что против него плетутся заговоры и интриги и что он может закончить свои дни в крепости. По правде говоря, он обладал определенной проницательностью, но ему явно недоставало рассудительности. Он не мог скрывать свои мысли и чувства и был настолько несдержан, что, приняв решение не выдавать себя, через мгновение делал это неосторожным жестом, выражением лица либо поведением. Я считаю, что именно его несдержанность стала причинной того, что его слуг столь часто удаляли от него».

18 В спальне

Теперь Петр большую часть дня проводил со своей женой. Иногда он играл ей на своей скрипке. Екатерина слушала его, скрывая свою ненависть к этому «шуму». Часто он часами рассказывал ей о себе. Иногда ему разрешали устраивать небольшие домашние вечера, на которых он приказывал своим и ее слугам надевать маски и танцевать, пока он играл на скрипке. Заскучав на этих сборищах, так сильно отличавшихся от больших придворных балов, которые она очень любила, Екатерина ссылалась на головную боль, ложилась на кушетку, не снимая маску, и закрывала глаза. А потом ночью, когда они ложились в постель – первые девять лет своего брака Петр спал в одной постели с Екатериной, – он просил мадам Крузе принести игрушки.

Поскольку все представители молодого двора ненавидели и боялись Чоглоковых, они объединились против них. Мадам Крузе страдала от высокомерия своей узурпаторши и настолько ненавидела мадам Чоглокову, что была всецело предана Петру и Екатерине. Ей нравилось обводить вокруг пальца старшую придворную даму и постоянно нарушать ее новые запреты в основном из-за Петра, которому она хотела доставить радость, поскольку она, как и великий князь, была урожденной гольштейнкой. Свой протест она выражала в том, что приносила ему столько игрушечных солдатиков, миниатюрных пушек и моделей крепостей, сколько он хотел. Петр не мог играть в них днем, иначе месье и мадам Чоглоковы захотели бы узнать, откуда появляются эти игрушки и кто их приносит. Игрушки прятались под кроватью, и Петр играл в них только по ночам. После ужина Петр раздевался и шел в постель, Екатерина следовала за ним. Как только оба ложились, мадам Крузе, которая спала в соседней комнате, приходила, запирала их дверь и приносила столько солдатиков в голубой гольштейнской форме, что вся кровать оказывалась заваленной ими. После этого мадам Крузе, которой было уже за пятьдесят, присоединялась к игре и передвигала солдатиков по команде Петра