Екатерина Великая. Завершение Золотого века

– Я знаю, – немедленно ответствовал Александр. – Василий Шуйский стал последним царем. Его предком был брат Александра Невского, Андрей Ярославович. А царь Василий Иоаннович Шуйский царствовал четыре года, сражался против Лжедмитрия, поляков и литовцев. Кстати, у него была весьма молодая и красивая жена. Сказывают, Шуйский водился с колдунами, и народ его не любил. В конце концов, поляки взяли его в плен, и, в скорости, он умер у них в застенках. А молодую красавицу жену подстригли в монахини. Или нет, их обоих постригли…

Екатерина с видимым удовольствием слушала любимого внука и радовалась его памятливости. Она паки потрепала его светлые кудри.

– То-то, не надобно водиться с колдунами и всякими прохиндеями. Сие к хорошему никогда не приведет. Молодец, Александр! Ты прав, последним Рюриковичем был Василий Шуйский, а первым Романовым сразу после него стал совсем молодой и достойный боярин Михаил Романов, а вы его пра-пра-пра-правнуки.

– Ну, и очень – очень влиятелен теперь князь Потемкин, – заметил, увлекшийся перечислением славных фамилий, Александр.

Екатерина обняла его за плечи:

– Да, князь Потемкин-Таврический… Он того заслуживает паче многих других, друг мой милый, Александр Павлович.

* * *

Отправив основной состав парусных боевых кораблей, уцелевших при прорыве Выборгской блокады, на ремонт в Свеаборг, король Густав и флаг-капитан подполковник Карл Олаф Кронстедт, решившие во что бы то ни стало взять реванш, отвели галерный флот к Роченсальму. Здесь они начали подготовку к атаке русского флота. На рассвете двадцать восьмого июня, в день очередной годовщины восшествия императрицы Екатерины Второй на престол, шведы увидели приближающийся русский флот и приготовились к сражению.

Русские решили прорываться на шведский рейд с одной стороны Роченсальмского пролива. Начальник русского гребного флота в Финском заливе вице-адмирал Карл Нассау-Зиген подошёл к Роченсальму глубокой ночью. Не сомневаясь в победе в сражении и желая сделать подарок императрице ко дню восшествия на престол, вице-адмирал, без предварительной разведки, сходу начал бой. С самого начала битвы её ход оказался благоприятным для шведского флота: взяв пример с адмирала Чичагова, они, на сей раз, закрепились на роченсальмском рейде мощным якорным строем. Несмотря на значительное превосходство русских в личном составе и корабельной артиллерии в первый день сражения их корабли, атаковавшие южный фланг шведов, были отброшены ураганным ветром и обстреляны с берега шведскими береговыми батареями, а такожде стоявшими на якоре шведскими галерами и канонерскими лодками. Затем шведы, умело маневрируя, переместили канонерские лодки на левый фланг и смешали строй русских галер. Командующий же русским флотом Нассау-Зиген проявив, как он сам потом считал, излишнюю самоуверенность и легкомыслие, ничем не мог помочь в сложившейся тяжелой обстановке. Боевые действия длились до позднего вечера, русский флот не смог прорваться на рейд и нанести сколь-нибудь значительный ущерб шведскому флоту. В ходе панического отступления большинство русских галер, а вслед за ними фрегатов и шебек было разбито штормовыми волнами, затонуло или опрокинулось. Несколько русских парусных кораблей, вставших на якорь на боевых позициях, было взято на абордаж, захвачено в плен или сожжено. Утром следующего дня шведы закрепили свою диспозицию новой успешной атакой. Остатки русского флота были окончательно отогнаны от Роченсальма. Потери российской стороны в сражении составили около семи с половиной тысяч убитыми, ранеными или захваченными в плен из восемнадцати с половиной тысяч человек. Было потоплено, сожжено или взято на абордаж шестьдесят четыре! русских корабля, захвачена в качестве трофея треть русского флота – двадцать два боевых корабля, в том числе флагманский корабль Нассау-Зигена «Катарина». Шведские потери составили всего пять потопленных кораблей и около трехсот человек убитыми и ранеными. Это было полное поражение. Таких потерь никто не ожидал. Шведы сумели взять реванш за все свои предыдущие поражения.

* * *

Принц Нассау-Зиген, казнивший себя за поражение в морском сражении при Рочесальме прибыл в Царское Село просить императрицу об отставке. Войдя в кабинет Ея Величества, он, молча склонился в глубоком поклоне, и подошел к протянутой руке. Екатерина, зная о страшном поражении при Рочесальме, тоже молчала. Когда же принц подошел к ней, она, увидев сухой блеск глаз на его смертельно бледном лице, вздрогнула и обеспокоенно спросила:

– Здоровы ли вы, принц?

– Я жив и здоров, Ваше Величество, но лучше бы я погиб!

– О чем вы говорите, принц Карл! Ваша жизнь нам дорога, зря…

Принц, еще пуще побледнев, и, дерзко перебив императрицу, четко изразился:

– Ничего она не стоит: из-за меня погибло много людей, затонули корабли, мы проиграли важное сражение. Посему, я прошу отставки, Ваше Императорское Величество! Я никогда более не взойду ни на один корабль.

Екатерина сама от его слов побледнела.