Екатерина Великая. Завершение Золотого века

– Успокойтесь, принц, – тихо промолвила она, – не всегда адмиралы могут вести победоносные сражения, бывают и поражения. А естьли вспомнить колико сражений было победоносных, благодаря вам…

Нассау-Зиген, угнув голову, упрямо повторил:

– Ваше Императорское Величество, милостивая Екатерина Алексеевна, сия битва была полностью проиграна из-за моей самонадеянности, и я должон сам себя наказать. Принц говорил решительно и категорично. Екатерина поняла, что возражать как-либо супротив его решения бесполезно. Жестом руки она пригласила его за стол:

– Пожалуйте, принц, прошу вас, садитесь супротив меня, и расскажите, как все происходило.

Принц Нассау, сразу как-то обмякнув, вяло прошел к креслам. Екатерина, позвонив, приказала принести кофею и, обратив ласковые глаза на вице-адмирала, ободрила его:

– Не бойтесь, принц, я все пойму, начните с первой минуты. А паче того, давайте сначала вспомним с вашим участием победительное первое Рочесальмское сражение. Я ведаю, такожде, что после поражения у Красной Горки, эскадра неудачника, герцога Зюдерманландского в Выборгском заливе встретилась и объединилась с гребной флотилией под командованием меланхольного короля Густава Третьего.

Принц, облизнув сухие, тонкие губы, не поднимая глаз, продолжил:

– И тогда я был не на высоте, Ваше Величество: Кронштадтская эскадра вице-адмирала Круза, встретившись с моей, Ревельской эскадрой, блокировала Выборгский залив. Несколько дней мы предпринимали вылазки противу наших врагов.

– И долго вы так шпыняли шведов?

– Сожалительно, но подул благоприятный для шведов ветер, им удалось прорваться и уйти в Свеаборг. Я бы сказал, что и тут моя вина, государыня, и вспоминать не хочется тот бой.

Екатерина растерянно смотрела на него, и паки потщилась успокоить его:

– Однако шведы потеряли шестьдесят семь кораблей, в том числе семь линейных и три фрегата, русский же флот потерь в кораблях не имел.

– Согласен, Ваше Величество, – кивнул принц, не поднимая глаз. – В результате того сражения был окончательно сорван шведский план по высадке десанта и захвату Санкт-Петербурга. Но я имею в виду, естьли бы я был бы расторопнее, то шведы потеряли бы более кораблей.

Нассау-Зиген замолчал, собираясь с мыслями. Хмуря брови и лоб, он все не решался поднять глаза. На лбу и висках появились капельки пота.

– Что же с последним сражением? – осторожно испросила государыня.

Принц, сглотнув, заговорил дрожащим голосом, выдавливая из себя слова:

– Второе, июльское Роченсальмское сражение, имело место там же, что и первое. Шведы паки укрылись на рейде, на сей раз, они значительно усилили оборону, в частности, разместили на островах батареи и поставили на якоря гребной галерный флот.

Екатерина знала в подробностях о последнем сражении, но желала выслушать версию виновника поражения. Кивая, она испросила:

– Паки командовал брат короля?

– Нет. Сам король Густав. Под ним было почти двести кораблей, из них около тридцати крупных.

– Весьма много. А у нас?

– У меня было сто пятьдесят кораблей, из них крупных – тридцать один. В отличие от Первого сражения, мы решили прорываться на рейд с одной стороны пролива. Я подошел к Роченсальму в два часа ночи, и, не проведя разведки, в девять утра начал бой. Боевые действия длились до одиннадцати часов вечера.

– Это что же? Сражение длилось тринадцать часов?

– Четырнадцать. Наш флот так и не смог прорваться на рейд и нанести сколь-нибудь значительный ущерб шведскому флоту, поелику шведы, воспользовавшись сильным ветром, умело маневрировали и смешали строй русских галер, фрегатов и шебек.

– Каковые же были наши потери?

– Всего в том бою погибло пятьдесят наших кораблей, многие из которых были выброшены на камни или подожжены своими командами.

Голос принца дрогнул, он замолчал. Молчала и Екатерина. Удрученная, она не могла смотреть на принца. Нассау более не мог говорить. Кофе его остыло, он к нему не притронулся. Взглянув на него, Екатерина нашла, что еще минута, и он заплачет. Поелику, она заторопилась попрощаться с ним, с тем, чтобы встретиться еще раз на следующей неделе. Но и она, и он заведомо понимали, что второй встречи не будет.

* * *

– Как продвигаются дела с шведскими представителями, – строго испросила государыня Екатерина Алексеевна, вошедшего вице-президента Адмиралтейства графа Ивана Григорьевича Чернышева. Постаревший, граф, выглядел, несмотря на плохие вести о последних морских сражениях, весьма холеным и даже сиятельным в своем белом красивом морском мундире. Стоящий за креслом императрицы, Платон Зубов, в аксельбантах, усыпанных бриллиантами и лентой Андрея Первозванного через плечо, сузив глаза, зорко следил за происходящим. Тяжелый взгяд его красивых темных глаз, как будто сверлил графа. Тут же за столом сидел советник императрицы, граф Александр Безбородко.

Со вздохом императрица взялась за бумагу с вензелем шведского короля.

– Как чувствуют себя шведы, Иван Григорьевич? – обратилась она к морскому министру. Как дышится толстяку Гу?

Чернышев, выпятив грудь, отрапортовал: