Читаем Екатерина Великая. Завершение Золотого века полностью

Константин нисколько не смущаясь, ответствовал:

— Они основатели железно-рудных заводов.

Александр перебил его:

— Род Демидовых берет начало от кузнецов, живших в селе Новое-Павшино, недалеко от Тулы. Известен Никита Демидов. Ему, наш прадед Петр Великий, дал дворянство. А Акинфий, его сын, умножил его заводы по всей России.

— Еще Морозовы, — поспешил изложить свои знания, славный подросток, Ванечка Калагеорги.

Екатерина, положила свою руку ему на плечо. Она была весьма привязана к младшему сыну покойного придворного доктора — грека Дмитрия Калагеорги. Иван воспитывался вместе с Сашей и Константином, дабы они учились у него разговорному греческому языку. Мальчик, счастливо сияя глазами и улыбкой, поведал:

— Савва Морозов, был крепостным, но сумел выкупить себя и сколотил состояние продажей тканей. Потом его четверо сыновей стали во главе текстильной мануфактуры.

— А еще Мамонтовы, — кашлянув, добавил простуженным тонким мальчишеским голосом, юный граф Павел Строганов. — Про него знаю, что он вольноотпущенный крестьянин из Калужской области. Иван Мамонтов заработал капитал на винных откупах.

Екатерина окинула его признательным взглядом:

— Молодцы, знаете недавно разбогатевшие фамилии, а еще постарше кого знаете? Александр? — обрат илась она к старшему внуку. Тот, поколебавшись, все-таки выдал:

— Толстые. Их предок в четырнадцатом веке уехал из Германии и поселился в Чернигове, а его потомок Андрей получил прозвище Толстой. Среди них много знаменитых военачальников, всяких чиновников, мореплавателей, они являются гордостью России.

— Умница, Сашенька, — возрадовалась бабушка-государыня. Я подробно изучаю историю России с древних времен, но не обратила внимания, что Толстые — немецкого происхождения.

— А еще старее фамилия Голицыних, — заявил Константин. Их род восходит от литовской династии Гедиминовичей, и среди них были всякие бояре, дипломаты, фельдмаршалы, чиновники, сенаторы. Один из них, Борис Голицын был дядькой Петра Великого, он его воспитал, а закончил дни свои в монахах при… Флорищевой пустыни. Сказывают, сей род самый многочисленный в нашей стране.

Екатерина погладила его по голове, хотела похвалить, но тот продолжал:

— И Трубецкие. Они тоже потомки Гедиминовича. Происходили, кажется, от генерал-поручика Юрия Юрьевича Трубецкого.

Константин сосредоточенно, сдвинув белесые брови, тщился вспомнить еще какие-нибудь факты из истории фамилий.

Остальные мальчики с интересом слушали его и согласно кивали, дескать: мы тоже оное знаем. Константин же продолжал увлеченно:

— К древним фамилиям относятся и Долгоруковы. Он вообще происходит от самого Рюрика. Прозвище Долгорукий получил князь Иван Андреевич Оболенский, за свою злопамятность и мстительность.

— Молодец, мой мальчик, — сказала Екатерина, в который раз удивляясь цепкой памяти внука, — но ты ведь знаешь, что общих корней с основателем Москвы, Юрием Долгоруковым он не имеет, не так ли?

— Не имеет, — подтвердил Константин.

— Сей, другой Юрий Долгоруков участвовал в подавлении восстания Степана Разина, ходил на войну в Крым, — добавил Ваня.

— Ну, а ты что скажешь, — обратилась Екатерина к робкому Строганову.

Тот смущенно помолчал, потом сказал:

— На мой взгляд, самый древний из названных, есть род Воронцовых, моих родственников, который восходит к варяжскому воину Шимону Африкановичу. Он прибыл в Киев в начале одиннадцатого века. Они все изрядные воины, воевали противу Мехмет-Аминя, противу крымских татар. А теперь их представляет Александр Романович Воронцов, член Высочайшего Совета, коий раньше упражнялся работой в посольствах Франции, Англии и его брат Семен Романович, теперь посол в Англии. А их сестра, Екатерина Романовна Дашкова, директор Российской Академии, — с гордостью довершил граф Строганов.

— И Волконские тоже от Рюрика, — гордо поведал Александр. — Их родоначальник Иван Юрьевич, владел имением на берегу реки Волконь под Тулой. Михаил Волконский вместе с Ермаком покорял Сибирь. А потом он же защищал Панфутьев монастырь от Лжедмитрия и там погиб. Сказывают его кровь, капавшая с его тела до сих пор невозможно стереть с пола.

Павел Строганов, внимательно слушавший и, видимо, позавидовавший осведомленности Великого князя, шмыгнув, добавил:

— Еще важные фамилии, такие как Пушкины, Строгановы, Юсуповы, Шереметевы, Шуйские.

Константин сразу откликнулся:

— Мне нравятся Пушкины. Родоначальником там был Григорий Александрович, по прозвищу Пушка. Он был дружинником Александра Невского и героем битвы противу Тевтонцев.

— А боярский род Шереметевых восходит к Андрею Кобыле — боярину Ивану Калите и предку наших Романовых. Не так ли, Ваше Величество? — спросил Александр.

— И более того, — отметила Екатерина, — фельдмаршал Борис Шереметев первым в истории России получил титул графа. Отсюда у нас и пошли оные графские титулы.

Екатерина подмигнула детям и ласково отметила:

— Молодцы, вижу, знаете и гордитесь своей историей и фамильями, которые творили ее!

— А кто из вас скажет мне, кто же был последним Рюриковичем на русском престоле?

Перейти на страницу:

Все книги серии Век Екатерины Великой

Век Екатерины Великой
Век Екатерины Великой

София Волгина с детства интересовалась отечественной историей. Написав роман о депортации российских греков, охватив историю полувекового периода их жизни, она не думала, что когда-то напишет о еще большем. Тема России, ее духовного развития, поднятие русского духа, развитие экономики, культуры, международного положения, любви и преданности Родине, чувства гордости принадлежности своему народу и многие другие аспекты истории страны всегда были ей не безразличны. Сама гречанка, она хотела показать, как немка Ангальт-Цербстская принцесса, волей судьбы оказавшаяся на русском престоле, стала русской духом и почитала русский народ лучшим в целом свете. Автору книги захотелось показать как можно шире жизнь и деятельность, психологию взаимоотношений с фаворитами и окружающими вельможами, дипломатами, военными деятелями и простым народом, охватывающие период всего ее тридцатичетырехлетнего правления Россией. Екатерина Вторая была Великой государыней для русского народа. Она сумела оставить будущему России образованных людей новой формации, для которых честь и слава Отечества стояли на первом месте.Как сумел автор осветить век Екатерины, судить читателям.

София Волгина

Проза / Историческая проза
Екатерина Великая. Греческий прожект
Екатерина Великая. Греческий прожект

Третья книга Софии Волгиной о Екатерине Великой рассказывает о заключительных годах ее жизни, которые были насыщены великими деяниями просвещенной Российской императрицы. Ее, «ученицу Вольтера», совершенно справедливо называют самой умной головой во всей Европе. Приватная ее жизнь бурлит любовными страстями, которые не влияют отрицательно на ее внутреннюю и внешнюю государственную деятельность. Основная забота русской императрицы – забота о своих подданных. Способность глубоко разбираться в людях, умение употребить их лучшие способности на благо Отечества, немало повлияло на поступательное развитие всего государства. Громкие победы в русско-турецкой войне, реформы управления на местах, открытие школ для простого народа не только упрочили ее трон, но и принесли Екатерине Великой заслуженную всенародную любовь.

София Волгина

Историческая проза / Историческая литература / Документальное

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Варяг
Варяг

Сергей Духарев – бывший десантник – и не думал, что обычная вечеринка с друзьями закончится для него в десятом веке.Русь. В Киеве – князь Игорь. В Полоцке – князь Рогволт. С севера просачиваются викинги, с юга напирают кочевники-печенеги.Время становления земли русской. Время перемен. Для Руси и для Сереги Духарева.Чужак и оболтус, избалованный цивилизацией, неожиданно проявляет настоящий мужской характер.Мир жестокий и беспощадный стал Сереге родным, в котором он по-настоящему ощутил вкус к жизни и обрел любимую женщину, друзей и даже родных.Сначала никто, потом скоморох, и, наконец, воин, завоевавший уважение варягов и ставший одним из них. Равным среди сильных.

Александр Владимирович Мазин , Александр Мазин , Владимир Геннадьевич Поселягин , Глеб Борисович Дойников , Марина Генриховна Александрова

Фантастика / Историческая проза / Попаданцы / Социально-философская фантастика / Историческая фантастика