Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Союз прусский еще им не, беда, понеже то еще будущее, а наш уже им довольно беды наделал. То и следует старое смешать, как дурную игру, а начать новую, лутчую, тем паче, что несходственно с Вашим характером все происходило. Обещать гарантию на владение есть наша существенная польза. Доколе нет дележа, то и обещать во внутренние дела не мешаться, и тогда они сами будут прибегать дознать, что все прежние наши поступки в Польше были настраиваны прусским двором, дабы навлечь на нас ненависть и воспользоваться сим при случае.

Чтоб Польшу привязать к себе, необходимо обещать должно им Молдавию и тем обратить их противу турков и пруссаков, а турки, о сем узнавши, скорей помирятся.

В каком мы противуречии пред Европой будем, обещавши Молдавию Польше?! Первое, я Европы не знаю. Франция с ума сошла. Австрия трусит, а протчие нам враждуют. Завоевания зависят от нас, пока мы не отреклись. Обещали возвратить по собственным своим произволениям — турки не согласились, следовательно, и обещание исчезло. И что это не сметь распоряжаться завоеваниями, когда другие сулят Ваши владения: Лифляндию, Киев и Крым.

Я Вам говорю дерзновенно и как должно обязанному Вам всем, что теперь следует действовать смело в политике. Иначе не усядутся наши враги, и мы не выдеремся из грязи.

Туркам я говорил все, да и больше, а при том больно их и бью, да ничто не помогает, ибо Селим в руках прусских и не думает о государстве, а только прет мертвечину.

1097. Г. А. Потемкин — Екатерине II

Бендеры. 18 декабря [1790]

Матушка родная, Всемилостивейшая Государыня. Вот моя кампания, которая была почти скрыта от глазу недоброхотов¹. Они считали, что обманами довели до термина, где все действия должны пресечься. Но Бог мне помог дать три баталии морские знатные. На Кубани разбита армия. Сулинские укрепления взяты, Тульча, Исакча, Килия, Измаил — первая и сильная их крепость, построенная по-европейски, с заключенной в ней армией выше тридцати тысяч; пленных я написал, но более уже выходит: сей час получил рапорт, что уже девять их тысяч². Войски оказали храбрость неслыханную, преодолев непочатую крепость и число превосходное. Я могу похвалиться пред Вами, что удалось мне влить в армию мне вверенную душу порядка и неустрашимости. Урон наш гораздо больше очаковского, но в сравнении силы истребленной — мал³.

Валериан Алекс[андрович] оказал себя достойным Вашей милости, и я всегда искал ему подать случай заслужить на деле. Будьте к нему милостивы и не отрывайте его от службы. В нем много надежды, что изволите увидеть из письма, что его генерал пишет к Попову⁴. Я не получил еще подробной реляции и думаю сам найтить ее в Измаиле⁵.

Цалую ручки Ваши и поздравляю с небывалою победою.

Вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

1098. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович! Письмы твои от 16 ноября и 3 декабря я получила. Что чаще писать будешь, то мне приятнее будет, ибо неизвестность для меня труднейшее состояние. Со всеми от Бога данными успехами тебя поздравляю. Флаги мною отосланы в церемонии в крепость. Для Ген[ерал]-Маиора Рибаса на первый случай посылаю крест второй степени Свя[того] Егоргия, которого он завоевал по справедливости, а потом оставляю себе его и далее награждать по усмотрению. Что Луккезини к тебе приедет, о сем и здесь слышно было, но что он тебя не обманет, я уверена. Посылаю к тебе, чем щеголять пред ним¹. О политике здесь не распространяюсь, понеже в рескрипте все сказано по сей материи. Граф Разумовский к тебе заедет.

Мысли твои по делам, в письме твоем от 3 декабря ко мне прописанные, тем паче мне нравятся, что везде вижу меры твердые. Обещанный генеральный подробный план прошу прислать скорее с потребным сведением о войсках, какие и куда обратятся для операции, дабы здесь заранее все сообразить и изготовить можно было. По польским же делам поступать надлежит с крайней осторожностию, дабы не от нас был первый выстрел², и союзники Прусского Короля сколько можно меньше имели права толковать в свою пользу Casus foederis, почтя нас за нападателей.

Еще о[б] одном деле тебе скажу: многие штаб-офицеры просят об определении в коменданты. Мест же комендантских вакантных до пятидесяти, о помещении же на оные ожидает Коллегия от тебя известий, а между тем меня просители сих мест письмами заметали, паче же немцы. Кончи, пожалуй, скорее сие дело.

Здоровье мое поправляется. Je crois que c'est la goutte qui s'est placee dans mon estomac et dans les intestins; je l'en chasse avec du poivre et un verre de vin de Malaga, que je bois tous les jours; je n'ai senti du soulagement que de cela, et quand je neglige ces deux articles: de manger du poivre ou le verre de Malaga, les douleurs me prennent derechef, voila le quatrieme mois. Adieu, portes Vous bien, nous attendons les nouvelles de devant Ismail; a dire la verite, c'est un point important dans ce moment qui decidera de la Paix ou de la prolongation de la guerre.[443]