Екатеринбургский цирюльник

– Да, это она, – произнес мужчина, когда патологоанатом откинул простынь.– Да, это она, – повторил он еще раз, скорее сам для себя, чем для следователя.

Столь неожиданная смерть Ларисы шокировала даже его. В эту минуту мужчина еще не мог понять, хорошо это или плохо для него, а главное, для его дела.

– Кто, она? – переспросил Глушко.

– Лариса Кныш.

– Вы знакомы? Кем она вам приходится?

– Это жена одного моего пациента, – объяснил Савин и направился к выходу. – Давайте уже выйдем отсюда.

– Что, жуткая картинка? А мне казалось, вам врачам не привыкать видеть подобное, – говорил Глушко, догоняя Геннадия Дмитриевича.

– Я сам сообщу супругу Ларисы о случившемся, – сказал тот, когда они вышли на улицу.

– Давайте, присядем, – Глушко плюхнулся на скамейку, стоящую у входа в здание.

Он достал из кожаной папки бумаги и приготовился писать. Геннадий Дмитриевич присел рядом и стал отвечать на вопросы капитана. Ему пришлось рассказать о семье Кныш то, что он, якобы, знает, как лечащий врач. В конце этой малоприятной беседы, Савин еще раз повторил, что найдет мужа погибшей и сам ему все расскажет.

– Понимаете ли, Вадим сам, можно сказать, совсем недавно с того света вернулся. Он еще не совсем здоров. Я его лечащий врач и друг семьи. Я помогу ему со всем этим справиться.

Глушко уговаривать не пришлось. Он был только рад проявленной инициативе доктора.

– Только знаете что, он, как супруг, должен, все же, к нам прийти и опознать жену. Формальности, конечно, но, куда без них.

– Я все беру на себя, не переживайте. Можете заполнять свои бумаги, все сделаем, как надо.

Наконец, мужчины попрощались и разошлись по машинам, оставленным на парковке у морга. Савин сел на заднее сидение и еще минут пять приходил в себя. Его водитель сидел, молча, и ждал указаний. Он боялся издать хоть какой-либо звук. Если шеф был не в духе, лучше его не трогать.

– Домой, домой и только домой, – наконец произнес Геннадий Дмитриевич. Скорее всего, сказано это было самому себе, но Аркадий хорошо знал своего хозяина и переспрашивать не стал. Он завел двигатель и поехал к дому Савина.

Глава восьмая

Кныш шагнул через порог. Сняв обувь, он какое-то время стоял в прихожей. Орлова что-то сказала, но мужчина не расслышал ее слов. Резкая головная боль заставила его закрыть глаза. Похожие приступы уже были, и Вадим знал, что скоро наступит облегчение. В его голове короткими вспышками возникали отдельные, не связанные между собой картинки. Они мелькали так быстро, что Кныш не мог разобрать, что он видит. Наконец, картинки исчезли и боль отступила.

– Что с тобой, Вадим? Тебе плохо? – услышал он голос Анны.

– Голова… Это бывает. Последствия травмы, – объяснил он. – Мне уже лучше, не беспокойся.

– Может, присядешь? – девушка указала на диван.

Кныш прошел вперед, но садиться не стал. Он обошел небольшой стеклянный столик, стоящий посередине, и остановился у окна. Повернувшись к нему спиной, мужчина окинул комнату взглядом. Похоже, ей отводилась роль гостиной. Удобный небольшой диван с обтянутыми искусственной кожей подлокотниками, стоял по центру одной из стен. Рядом с двух сторон расположились похожие кресла. В одном из углов возвышался встроенный в стену шкаф, который выступал от нее сантиметров на тридцать и заканчивался полукруглыми полочками. Всего их пять, на трех стояли рамки с фотографиями. Рядом на стене висел телевизор. Интерьерчик, конечно, не сравним с тем, что в его доме, но выглядел вполне прилично, и, даже, показался Вадиму знакомым. Наконец, он присел на диван, но через минуту поднялся и подошел к фотографиям. Анна за все это время не проронила ни слова. Она сидела в одном из кресел и наблюдала за происходящим. Перебрав рамку за рамкой, рассмотрев внимательно все фотографии, Кныш повернулся к ней.

– Что ты так смотришь? Кого-то узнал? – спросила девушка.

– Да, тебя.

– И только?

– Кто этот мужчина, что рядом с тобой? Это хозяин квартиры? – вопросом на вопрос ответил Вадим.

– Да. Хозяин.

– Я уже видел его в твоем альбоме. Вы близки с ним? Кто он тебе, муж?

– Мы не успели пожениться.

– Почему? Что случилось?

– Он пропал.

– Как это пропал?

– А вот так, исчез. Вернулся со службы и исчез.

– Человек не может исчезнуть бесследно.– Кныш замолчал.

Молчала и Анна. «Не может! Но, ты же исчез», – подумала она.

– Мне кажется, – нарушил тишину Вадим.– Нет, я даже уверен, ты пригласила меня сюда не ради своей статьи. Ну, так не тяни, рассказывай.

– Ты прав. Сейчас ты услышишь историю из моей жизни. Мне бы даже хотелось сказать из нашей жизни.

От этих слов по спине мужчины пробежали мурашки.

– Я слушаю тебя.

– Тогда, присядь.

Кныш уселся на диван, а Анна вышла в соседнюю комнату и вернулась с альбомом в руках.

– Ты должен это увидеть, – сказала она и открыла первую страницу.– Я сама собрала все эти фотографии, и получился вот такой вот семейный альбом Збруевых. Конечно, здесь не все, вернее, здесь все, что нашла я, все, что он сам мне показывал.

– Можно? – Кныш потянулся за альбомом.

– Конечно, – Анна протянула его.