Ехал грека через реку

– Ничего вы не поняли, – зашептала Ася. – Зайка – это вовсе не про уборку, а про то, что нельзя бросать своих близких одних мокнуть под дождем. Это про предательство и одиночество.

В полумраке глаза Адама казались матовыми и черными. Бездонными. Волосы разъерошились и смоляными прядями разметались по подушке.

Как на такого злиться?

– Вы разозлились? – немедленно спросил он. – Из-за того, что сказала Вика? Почувствовали себя брошенной зайкой?

– Вот еще, – удивилась Ася. – С чего бы это мне злиться? Ваша девушка не сказала ни слова неправды. К тому же у меня кожа как у слона, – получилось немного хвастливо, – не так-то просто проткнуть ее какими-то дробинками.

– Простите, – сказал Адам, взял ее за руку и мягко поцеловал запястье. – Наверное, я должен был как-то героически вас защитить…

– Это было бы нелепо, – Ася очень старалась говорить ровным голосом, но все-таки прерывистый вздох вырвался на свободу, и Адам быстро посмотрел в ее лицо. Господи, вот бы не видно было при освещении его задорный пурпур! – Сериал рабыня Изаура. Она гордая, но бедная. А он богатый и ругается из-за нее с семьей. Да я бы умерла от неловкости, вздумай вы такое учудить. А так показала себя в дурацком виде только ваша девушка. По мне, так забавно получилось.

– Я никогда не пойму, как именно устроено ваше мышление, – вздохнул Адам. Надо ли забрать у него свою руку? Но она так хорошо лежит в его ладони. Из этой точки соприкосновения тепло распространялось по всему телу, и хотелось, чтобы это длилось и длилось. – И никогда не пойму смысл стихотворения про бычка.

– Да что вы к нему прицепились! Ну идет, ну качается, ну доска у него кончается…

– Это о смерти, да?

От изумления Ася даже краснеть перестала.

– В некотором роде, – пробормотала она, – под всеми нами доска шатается, и мы можем упасть в любой момент. Но это вовсе не значит, что мы должны перестать идти вперед… Впрочем, финал всегда одинаков. Эта чертова доска всегда заканчивается. Но, Адам! Страшно представить, что с вами случится завтра, когда я расскажу вам про мишку с оторванной лапой!

– А более добрых сказок у вас нет? – пробормотал он, закрывая глаза.

– Сказки нужны не для того, чтобы быть добрыми, а для того, чтобы подготовить детей к жестокости этого мира.

– Я поэтому такой? Потому что мне не читали сказок?

– То, что вы не обрушили на свою бывшую всю мощь корпорации вашей семьи, вовсе не говорит о том, что вы размазня. Возможно, это просто признак хорошего человека.

Адам легко пожал ладонь Аси.

– Вы тоже ничего не бойтесь, спите спокойно. Я больше не дам вас в обиду.

– Я так и знала, что мы скатимся в рабыню Изауру! Или просто Марию? Мне надо пошить себе фартук горничной?

Но Адам, кажется, уже спал, и от его ровного дыхания легкая кудряшка Евы поднималась и опускалась.

Глава 15

– Ася, а где ваши друзья?

– Да везде. По всему миру.

– Вы имеете в виду этих, из интернета?

– Сказал человек с тридцатью тысячами подписчиков в фейсбуке, – пробормотала она.

– Вот именно – подписчики. Не друзья! Даже у Евы появился друг… Димдим ведь твой друг, дочь моя?

Девочка неохотно оторвалась от планшета.

– Я выйду за него замуж, – объявила она невозмутимо.

От неожиданности Адам пролил кофе и зашипел, обжегшись. Ася засмеялась, забрала у него стаканчик и промокнула салфеткой мокрую руку. Потом вернула стаканчик.

Он вел машину спокойно и неторопливо, попивая свой кофе и поглядывая на заднее сиденье с возмущением.

– Какой такой замуж!

– Это крах моей воспитательской карьеры, – признала Ася. – Социальные стереотипы снова победили! А я-то надеялась, что хоть этот ребенок вырастет независимым и свободным. Вы должны уволить меня, Адам, сию минуту.

– С вами я разберусь позже, – пообещал он. – А пока пусть моя дочь объяснит, что это за матримониальные намерения такие!

Ева спряталась за сиденьем Аси и спросила шепотом:

– Он сердится?

– Вдруг упала шишка прямо мишке в лоб, – ответила Ася.

– Вот он, жених, – проворчал Адам, подъезжая к дому Кати. – Уже ждет у ворот, коварный тип.

– Так люди и впадают в немилость, – заключила Ася, выпуская из машины щенка Ваську.

Ева, однако, осталась сидеть.

– Ася, – спросила она вдруг, – а у тебя много денег?

– Мало. Я постыдно бедна, детка.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Ева и принялась возиться с ремнем безопасности. Адам вышел из машины и помог ей.

– Почему ты спрашиваешь о таком? – удивился он.

– Билеты в Канаду очень дорогие. Мне Димдим сказал, – объяснила Ева серьезно. – А у тебя много денег?

Адам быстро обнял дочь, бережно прижимая к себе маленькое, теплое тело и приминая под ладонями огромные банты, которые Ася завязывала битых полчаса.

– Мы никуда не улетим, – пообещал он, – Ася заберет тебя через два часа. Возьми, – Адам снял часы и вручил их дочери, – когда стрелка будет здесь, Ася вернется.

– А ты?

– И я, – заверил он, хотя изначально собирался ехать потом к Вике. – Мы оба за тобой приедем, возьмем Димдима и пойдем… куда ты хочешь?

– На лодку, – Ева не поднимала глаз со стрелки на часах.

– Договорились, – Адам расцеловал ее в щеки и передал Димдиму.