Ехал грека через реку

Ева засмеялась. Степан, пользуясь всеобщей заминкой, сунулся в огромную агаву, раскинувшуюся в саду, укололся, заорал изо всех сил. Маруся подумала несколько секунд и затрубила тоже, вспугивая своим ревом чаек с линии электропередач.

– Капец фееричное появление, – проговорил Димдим.

Сверху появилась женщина в темном платье, чуть старше Мадины и такая же невыразимо красивая.

– Мы не сдаем комнат! – крикнула она, приложила руку к козырьком, и вдруг запричитала, громко, без подготовки, опустилась на ступеньку, словно не в состоянии больше держаться на ногах.

– Саба! – Мадина рванула вверх с удивительной для нее скоростью.

– Марусю верни! – забеспокоился Адам.

Ева сунула Степану в рот пончик, и тот замолчал, смирившись с несправедливостью этого мира. Маруся тоже засмеялась от того, как весело ее подкидывало на ступеньках.

Две женщины наверху вцепились друг в друга, а между ними заливалась хохотом крохотная девочка.

– Сестры, – сказала Ася. – Видишь, как все хорошо. А ты ругалась, что Маруся – не мальчик.

– Ага, – согласилась Ева. – И еще я ругалась, что Степан – не девочка. Какая-то я нестабильная.

– Или наоборот, стабильная? – задумался Димдим.

Степан насаживал пончик на колючки агавы.

Адам осторожно попытался забрать Марусю из рук матери, но та не дала.

– Это Мириам, – сказала она сестре. – Мириам! Как наша мама.

Сабина посмотрела вниз.

– Все твои? – спросила она, даже не пытаясь унять потоком льющие слезы.

– Все мои, – Мадина шмыгнула носом.

– Значит, наши.

Они вдруг дружно рассмеялись и снова обнялись, бездумно целуя Марусю и друг друга куда придется.