Ехал грека через реку

– Психологически болит. В том смысле, правильно ли мы сделали, – пояснила Ася и снова повернулась к окну, где в другой буковке «П» сквозь несколько стекол горел свет. Сквозь плотно зашторенные портьеры было не разобрать, что происходило в детской.

Они с Асей спрятались в его спальне почти сразу, как приехала Лена. Чтобы не мешать, и все такое. И теперь Ася сходила с ума.

– Это же ее мама, – в десятый раз повторила она. – Все будет нормально. А вдруг она проголодалась, а Лена не поймет ее новый язык? Я проверю…

– Ася, – Адам поймал ее за руку и потянул к себе. – Быстро ложитесь в постель. Вы слышали, как Ева умеет завывать при необходимости? Мы и еще несколько кварталов ее точно услышим.

Она неохотно прилегла рядом.

– Вы равнодушный и черствый. Сердца у вас нету… Я оставила в спальне своих единорогов! – подпрыгнула она. – Я не могу без них спать!

– Да лежите вы уже спокойно, – Адам притянул ее голову к своему плечу и накрыл ее глаза ладонью. – Так лучше?

– Лучше, – согласилась она и притихла.

Адам втянул в себя ее запах.

Он и сам ощущал тревогу и беспокойство, поэтому не совсем понимал, кого утешает больше, себя или Асю.

Слушая ее тихое дыхание, Адам думал о том, что завтра они с Леной подпишут все документы, все-таки юристы у Линара ушлые и умеют ускорять бюрократические шестеренки.

И Ева будет расти в этом доме. Год за годом. Пойдет в школу. Заведет друзей. Станет самой обычной девочкой, которая смеется и разговаривает. Наверное. Если у них с Асей получится.

И будет еще один ребенок, Адам сам настоял, и теперь надо хоть почитать в интернете, что это такое – младенцы.

Жизнь казалась простой и сложной одновременно. Менялась кардинально, радикально, навсегда.

Не будет теперь беспечных выходных, спонтанных отпусков, внезапных путешествий.

Дети и Ася.

И – вот же странное дело – не хотелось от этого увильнуть, сбежать, ощутить себя пойманным.

Адам терпеть не мог обязательств. Он даже девушкам своим никогда и ничего конкретного не обещал. А теперь вот по рукам и ногам, но беспокойство есть, а паники – нет.

Просто упрямое желание наполнить этот стеклянный, пафосный, бестолковый дом безопасностью. Чтобы ничего плохого с теми, кто здесь живет, не случалось.

– Да потому что у нас не было другого выхода! – вскричала вдруг Ася, сорвала его ладонь с глаз и села, запустив руки в волосы. – Что нам было делать? Прятать Еву от ее мамы, а ее маму – от Евы? Блин, я с ума сойду!

Адам молча снова притянул ее к себе.

Что тут скажешь?

Как будто хоть у кого-то были правильные ответы!

Кажется, в эту ночь никто из них не заснул.

Лена была миниатюрной, хорошенькой блондинкой, с пухлыми губами, нарощенными ресницами, хищным маникюром и несколько броским макияжем.

Полная противоположность стильной и сдержанной Виктории.

У Адама были разносторонние вкусы.

Ковыряя ложкой в каше, Ася тихо наблюдала за Евой и ее мамой.

Девочка была лихорадочно-возбужденной, на ее щеках появился румянец, она беспокойно крутилась на месте, уже уронила хлеб и разлила сок.

– Амстраскалала пампамдем лякурминса, – весь этот набор бессмысленных звуков исторгался из нее со скоростью света. Она тараторила без умолку, и Адам только мрачнел.

Лена же начинала звереть. Ее очевидно выводила из себя эта бессмыслица.

– Вы не думали обратиться к психологу? – спросила она в короткой паузе. – Это же ненормально. Очевидно, что ребенок не в порядке. Как давно это продолжается?

– Балапмампа буруруру!

– Перестань, – крикнула она и закрыла уши руками. – Хватит! Ты наказываешь меня?

– Апмрастана вихрусара!

– Не кричи, – попросил Лену Адам, – мы обязательно обратимся к специалистам, если сочтем нужным.

– Деламинаса пипасан!

– Похоже на заклинание, – заметила Ася. – Она просто выражает так свои чувства. Ева не виновата, что мы глупые и ничего не понимаем.

– У вас психологическое образование? Педагогическое? Опыт работы с детьми? – переключилась на нее Лена.

– Я окончила иняз, – пожала плечами Ася.

– Но это же не профильное образование.

– Очень даже профильное, – вмешался Адам, – нам с Евой ужасно нужен переводчик.

– Кламитара мимусани!

– Это невозможно, – Лена раздраженно отбросила салфетку. – Господи, я поломала свою дочь.

– Вот только давайте без этого, – мягко произнесла Ася и встала. – Все наладится. Ева, любовь моя, пойдем выгуляем Ваську? А то скоро получим лужу посреди гостиной.

– Камадама рарарара, – согласилась Ева и сползла со своего стула. Она взяла Асю за руку и повернулась к матери: – Памасала рапамба!

– Скажи нормально, – взмолилась Лена. – Я не понимаю!

– Васамбламба диками!

– Пойдемте с нами, – предложила Ася. – Свежий воздух пойдет всем на пользу.

– Я не могу, – слабым голосом ответила Лена. – Еще пять минут – и со мной случится истерика.

– Хочешь валерьянки? – предложил Адам.

Лена покачала головой и осторожно, чтобы не повредить ресницы, промокнула бумажной салфеткой слезы.

– Это ужасно, – пожаловалась она.

Адам дождался, пока Ася и Ева спустятся вниз.

– Ты не могла бы реагировать менее эмоционально? – спросил он, очень стараясь контролировать количество упрека в голосе. Сначала документы, потом – нервы.