Эхо былой вражды

С такой простой задачей Кнехту ничего не стоило справиться. Он беспечно взял фотографии в руки, веером, как карты, раздвинул их и… остолбенел. Если бы он не сидел, то упал бы на пол. На снимках Кнехт увидел себя и Ольгу Александровну голыми, в самых непристойных позах.

— Я не знал, что она твоя любовница, но не исключал такого факта, а поэтому поручил кое-кому за тобой слежку. Мне хотелось убедиться в своей ошибке, но, к сожалению, ты меня разочаровал, и я оказался прав. Мне, как преемнику Эльдара, хочется знать, кто его ликвидировал. Не докопавшись до истины, я могу стать такой же жертвой, как и он. Ты смело крутил любовь с Олечкой, когда ее муж был еще жив. Если ты пошел на такой подвиг, то скорее всего был уверен, что дни Эльдара сочтены, не так ли?

Слушая обвинение Бунтыла, Кнехт не мог не признать, что логически оно аргументированно и имеет под собой достаточную почву для привлечения его к ответу за тяжкое преступление. Также Кнехт понимал, что сидит не перед следователем прокуратуры, а поэтому не может требовать, чтобы Бунтыл предоставил ему исчерпывающие доказательства его вины. Он знал случаи, когда некоторые бандиты лишались жизни и при меньших доказательствах их вины во вменяемых им грехах.

— Только не это, Юрий Иванович. Я к его смерти непричастен. Клянусь! — выпалил Кнехт, напуганный до предела.

— Я этого не утверждаю, а только допускаю, иначе за дружеским столом с тобой бы не беседовал и снова не предлагал бы тебе угощаться. Чем добру пропадать, пускай уж лучше пузо лопнет. Пей! — жестко приказал Бунтыл, налив Кнехту полный бокал коньяку…

Кнехт выпил его залпом, как неприятное лекарство. А Бунтыл продолжал:

— Ты являешься одним из самых приближенных к авторитетам лиц и, пользуясь этим, порешь их жен. Ты сраная букашка, которая возомнила себя фигурой. Если так, то я с тебя и потребую как с фигуры. Ты согласен? Чего молчишь, придурок?

Поднявшись из-за стола, Бунтыл врезал Кнехту кулаком в челюсть. Тот упал на пол, а поднявшись, вытирая разбитую до крови губу, вновь смиренно, как провинившийся школьник, присел на прежнее место.

— Прости меня, Юрий Иванович, я виноват. Но всего лишь один раз посмел перепихнуться с Ольгой Александровной и то лишь потому, что сама натянула меня на себя.

— Херня собачья! — сердито сверля глазами провинившегося бандита, прошипел Бунтыл.

— Гадом буду, век свободы не видать! — ударил себя в грудь кулаком Кнехт.

— За твою вольность тебя надо бы пустить в распыл, но я этого делать не буду. Ты у меня будешь жить в долг. О твоей подлянке никто, кроме меня, знать не будет, а на тебя у меня есть свои планы. Искупишь вину — я тебя прощу и забуду твою вольность. А эту профуру Ольгу так накажу за предательство моего друга, что она будет проклинать и ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь. Но прежде, чем я вступлю в разборку с ней, ты мне должен рассказать, чем ты тогда ее купил, что она, как шалава, легла под тебя. Она не из тех баб, что размениваются по мелочам. Давай колись!

Кнехт с неохотой, но подробно рассказал Бунтылу, в чем заключался между ним и Ольгой Александровной «бартер».

Выслушав его, Бунтыл сообщил Кнехту:

— Я знал из надежного источника, что в течение недели после прибытия в санаторий Эльдар должен был отправить ее домой и на ее место привезти Людмилу. Знал, что Ольга будет ему мстить за нанесенное оскорбление, но не допускал, что она так быстро сможет осуществить свою месть. Она тебе не по карману, а поэтому нечего с ней поддерживать контакт. Тебе удалось купить ее однажды, на вторую покупку денег не хватит. Ты живешь на наших хлебах, а поэтому должен делать то, что я тебе прикажу. Ясно?

— Я не возражаю, — с готовностью ответил Кнехт, довольный, что гроза миновала.

— Слушай и запомни то, что должен знать ты один. Изо рта выпустишь — я об этом обязательно узнаю, и тогда ты подпишешь себе смертный приговор. Сечешь?

— Я это с твоей помощью сейчас очень здорово уяснил, — заверил его Кнехт.

— На днях из Сухуми привезут мать Эльдара. Я тебя познакомлю с ней. Если дело дойдет до суда, то ты под присягой дашь показания, что неоднократно гостил у нее с Эльдаром в Сухуми и они поддерживали родственные отношения. Мать о невестке не желала ничего слышать, недовольная тем, что она не может родить ей внука. Ты знал, что Ольга изменяет Эльдару, он ей не доверял, а поэтому не говорил ей ничего о матери. Я тебе разрешаю сказать в суде, что Эльдар занимался преступной деятельностью.

— А какой?

— Каким-нибудь подпольным бизнесом. Если дело дойдет до суда, то я проведу с тобой более подробный инструктаж. На случай, если бы менты вздумали его привлекать к уголовной ответственности, Эльдар имел намерение уехать и жить у матери.

— Судья поверит не моим показаниям, а документам, — заметил Кнехт деловито.

— О документах можешь не беспокоиться. У нее будут надлежащие паспорт, свидетельство о браке и свидетельство о рождении сына — все документы подлинные.

— А почему она должна приехать именно из Сухуми?