Эхо чужих грехов

Наполеон покорял Европу, но гусары в боях не участвовали, и первые пять лет службы Черкасского прошли в Петербурге, где между дежурствами и смотрами он не забывал и о развлечениях.

Бабушка оказалась права: молодой император затянул друга в водоворот своей весёлой жизни, и Алексею это очень нравилось. К двадцати трём годам его внешность приобрела законченный лоск. Молодой Черкасский был очень высок и строен, чёткость чёрт он взял от отца, черноту крупных глаз и блестящих волос – от матери, а славу неутомимого любовника заработал сам. Алексей был красив, богат, любим женщинами, его жаловал император и обожали друзья-офицеры. Чего ещё можно было желать?..

Веселая жизнь любимца общества закончилась жарким июньским днем, когда из Москвы прискакал гонец с письмом от мачехи. Уже вскрывая печать, Алексей знал, что случилась беда, ведь Ольга Петровна всегда вкладывала свои записочки в письма отца, а сейчас адрес на конверте вывела её собственная рука.

Предчувствия не обманули: мачеха писала, что князь Николай трагически погиб на охоте – упал с лошади. Она просила Алексея незамедлительно выехать в подмосковное имение Марфино, где и случилось несчастье. Чернила на листе расплывались от слёз, и было заметно, что рука несчастной женщины дрожала.

В письме лежала ещё одна записка – от дяди. Князь Василий сообщал, что он сам оказался свидетелем случившегося с братом несчастья. Дядя пообещал заботиться об Ольге Петровне и девочках до приезда Алексея, а также дал знать, что уже отправил письмо матери – княгине Анастасии Илларионовне – и ждёт её приезда.

Алексей мчался в Москву, по-детски надеясь, что произошла ужасная ошибка, но на самом деле всё оказалось даже хуже, чем он мог представить. Когда Алексей прибыл в Марфино, при смерти лежала уже и Ольга Петровна. Растерянный доктор топтался у её постели.

– Наверное, у княгини было слабое сердце, но из-за молодости её светлости оно ещё не давало о себе знать, а пережитое горе запустило мгновенное развитие болезни.

– Разве так бывает? – удивился Алексей, но доктор лишь развел руками. Жизнь убедила, что, оказывается, бывает: наказав пасынку беречь сестёр, несчастная княгиня Ольга ушла вслед за своим обожаемым мужем.

Прибывшая в Марфино Анастасия Илларионовна долго сидела рядом с гробами сына и невестки. Наконец она вышла к родным и объявила, что отец назначил Алексея единственным наследником и опекуном сестёр, а дочерям князь Николай оставил приданое в золоте. Анастасия Илларионовна решила, что заберёт внучек в Ратманово, и велела Алексею выйти в отставку. К этому он оказался не готов – Черкасский не мыслил себе жизни без гвардии. Княгиня настаивала, но внук упирался. Сошлись на компромиссе: Алексей возьмёт отпуск в полку. К счастью, император Александр и полковой командир всё поняли, и, взяв отпуск сроком на два года, Черкасский присоединился к бабушке и сёстрам в Ратманове.

Черкасскому пришлось на ходу учиться – осваивать премудрости управления поместьями. Жизненная хватка, унаследованная, как он подозревал, от бабушки, а также то, что отец оставил дела в хорошем состоянии, помогли Алексею в первый же год получить большой доход. Из любопытства он захотел попробовать себя в новом деле и вложил деньги в судоходную компанию. Интуиция его не подвела, дело оказалось очень прибыльным. Алексей нашёл толкового англичанина Фокса, посадил того управляющим в Петербурге, а сам на полгода перебрался в Лондон. Доходы от своей компании Черкасский оставлял в английских банках, а один из самых известных дельцов Сити работал для него на бирже.

Коммерческий успех так вдохновил Алексея, что он (на радость бабушке) наконец-то принял решение окончательно выйти в отставку и полностью посвятить себя делам. С этим он и прибыл в столицу.

Петербург встретил Черкасского святочными балами. Князь побывал в полку, в гостях у нескольких старых друзей, и весть о приезде самого завидного жениха России мгновенно облетела все салоны. В дом на Миллионной улице принесли множество приглашений, но Алексей пока отложил их, решив сначала встретиться с государем, а потом уже принять решение, оставаться в столице или сразу уехать.

Послание от императора прибыло утром. Алексея приглашали в Зимний дворец на аудиенцию, а потом на костюмированный бал. Поскольку предстоял обед, Алексей решил не связывать себя маскарадным костюмом, а захватить лишь маску и плащ-домино, оставив их у слуги до начала бала.

Ранняя зимняя ночь уже властвовала в столице, когда лёгкие санки подъехали к Зимнему дворцу. Ждать аудиенции не пришлось, Черкасского сразу же пригласили в кабинет императора.

– Заходи, Алексей, – сказал Александр Павлович. – Небось приехал отставки просить? Я знаю, что после Тильзитского мира служить в моей армии уже не так почётно, но неволить тебя я не буду.

Разговор сразу пошёл не так, как хотелось бы Алексею. Просьба об отставке теперь стала бы откровенной бестактностью. Как же поступить?