Эхо чужих желаний

Но когда они дошли до конца улицы, Шон замедлил шаг. Он не хотел идти на танцы и был староват, чтобы вести жену в парк аттракционов. Пара средних лет на автодроме? Это граничило с идиотизмом. Может, отправиться в отель и посидеть в баре, глазея на посетителей? Решится ли он подойти к кому-то из них? Если да, назовет ли свое имя? Шон смутно помнил Диллонов, владельцев отеля, но никого из них толком не знал.

Он заколебался, когда они приблизились к Черч-стрит. И тогда Сюя указала на симпатичную скамейку.

– При мне скамейки здесь не было, – заявил Шон. – Наверное, раньше боялись, что парочки будут сидеть здесь и заниматься чем-то из ряда вон.

Сюя обняла мужа, понимая, что он смущен и не узнает родных мест.

– Многое изменилось. Вообще все, – признался он.

– Это должно было случиться. А парк аттракционов всегда был здесь?

– Он был гораздо меньше и более обшарпанный. И мне кажется, что танцевальный зал выглядел иначе. Правда, в те годы я не ходил на танцы, так что не присматривался к нему.

– Забавно, – сказала Сюя. – Большинство людей, когда возвращаются, видят, что все стало меньше. А ты обнаружил, что все выросло в размерах.

– Это место совсем не узнать, – вздохнул он. – Всюду яркие вывески, товары предлагают прямо на улице: ведерки для песка, нарукавники для плавания, шляпы от солнца. В мое время ничего этого не было.

Повисло молчание.

– Хочешь дойти до своего дома и посмотреть на него? Можно пока не заглядывать внутрь.

Сюя очень старалась помочь. Это сработало.

– Да, неплохая идея. Лучше идти не по Черч-стрит. Можно пойти по Клифф-роуд, это длиннее, но там очень красиво.

– Пойдем по Клифф-роуд, – согласилась Сюя.

Они вышли на дорогу, ведущую к полю для гольфа. Припозднившиеся игроки возвращались к себе, успев промочить горло, после того как загнали мяч в последнюю лунку.

Теплый вечер благоухал. Они шли, пока не увидели скромный коттедж. Шторы были задернуты, в большой комнате горел свет. Анджела, должно быть, ждала их внутри.

– Это же нечестно – пройти мимо и не постучать в дверь? – забеспокоился Шон.

– Анджела сказала приходить в любое время, когда мы будем готовы. Я не думаю, что ты готов, – мягко возразила Сюя.

– Нет. Почему-то я пока не готов.

– Тогда все честно.

Он показал, где находилась его комната и через какое окно он обычно вылезал, если хотел искупаться ранним утром. Они восхитились энергией мальчика, пробегавшего полмили до моря и полмили обратно… Когда он бежал по дороге, там были коровы, которых вели на дойку… Он возвращался в свою комнату и занимался до тех пор, пока кто-то в семье не вставал.

Шон обратил внимание жены на маленькие герани, посаженные матерью в ящики на окне, и обрадовался, что они так хорошо сохранились. Он указал на дымоход, где птицы вили гнездо, и на крыльцо, которое приходилось чистить зимой от снега, чтобы под его тяжестью не треснуло стекло.

Сюя прошептала, что теперь хорошо представляет, как Шон жил раньше.

Они взялись за руки и пошли обратно к стоянке для автофургонов, снова выбрав тихую Клифф-роуд, а не шумную Черч-стрит, полную огней и веселья в разгар сезона.

Дик Диллон спустился вниз. Он подглядывал, притаившись у темного окна спальни.

– Ушли, – сообщил он.

Они услышали голоса, и Дик прокрался наверх, чтобы посмотреть. Анджела осталась на своем посту. Если они постучат, она их впустит, а Дик выйдет через черный ход. Если бы он вышел к гостям с радостным приветствием, Шон мог подумать, что весь Каслбей примет его с распростертыми объятиями. Шону следовало опираться на факты, а не делать скороспелые выводы после встречи с Диком.

– Как думаешь, зачем они приходили? – спросила Анджела.

– Мы, наверное, никогда этого не узнаем, – ответил Дик.

– Ты бы не мог остаться на ночь, Дик? – внезапно предложила она.

– Что?

– Не в постели со мной, разумеется, к этому я тебя не принуждаю. Просто остаться на ночь в доме.

– С удовольствием. И раз уж ты заговорила об этом, я нисколько не возражаю, если ты не будешь себя утруждать и готовить для меня отдельную постель.

– Мне не составит труда, Дик, – рассмеялась Анджела.

– Надеюсь, постельное белье не успело высохнуть после стирки.

– Белье сухое, на дворе середина лета. Тебя не будут искать, если ты не вернешься в отель?

– Анджела, девочка моя, им нет дела, дома я или вышел, жив или помер.

– Хватит взывать к моей жалости. У меня найдется лишняя кровать. Я сейчас застелю ее для тебя.

– К чему эти лишние хлопоты? У тебя там наверху стоит огромная кровать. Я смотрел на нее и размышлял.

– Размышляй дальше, но без меня… Дик?

– Да.

– Большое спасибо.

Анджела думала, что они пойдут в церковь на позднюю мессу, поэтому сама отправилась на утреннюю и очень удивилась, увидев среди прихожан всех четверых.

Когда Шон с детьми подошел к алтарю, чтобы получить святое причастие, Анджела закрыла глаза. Каслбей простил бы многое, но не это.

Анджела вышла из церкви перед чтением Святого Благовествования от Иоанна. Она стояла за воротами и покупала воскресную газету у Микки Мака, когда услышала, как фермер спросил у своей жены: