Эхо давней любви

— Это так. Во мне много странного, — он говорил тихо. — Моя нервная система расшатана. Моя любимая жена ушла от меня, забрала мой дом, мою машину, почти все мои деньги.

Он подошел еще ближе.

— А когда я позвонил, знаете, что она мне сказала?

Блаэр отпрянула от него, ее глаза были широко раскрыты, пальцы сжимали телефонную трубку.

Он прошептал:

— Она сказала: «Ты можешь проконсультироваться с моим адвокатом». Так что, дорогой адвокат, я здесь для консультации с вами. Теперь, если хотите, можете звонить полицию. Мне все равно. Я войду в здание тюрьмы, как в номер гостиницы. Что же касается моей психики, то я уверен, что начал сходить с ума в день своей свадьбы, когда вместо «лучше расстреляйте меня» сказал «согласен».

Она не могла сдержать улыбку. Она взглянула на телефон и положила трубку.

— Хорошо, мистер Морган, я не буду вызывать полицию, но вы не можете оставаться здесь, — сказала она настойчиво. — Я вызову такси, и вы отправитесь в гостиницу.

Он вздохнул.

— Можете вызывать полицию, поскольку я не собираюсь никуда отправляться. Выбор за вами. Я либо останусь, либо меня отвезут в тюрьму. И это мое последнее слово.

Блаэр ошалело посмотрела на него.

— Но послушайте, у вас же есть семья?

— О, да! Бывшая. Если вам угодно, то можно назвать это семьей. Но более подходящее для нее слово — вор, а еще лучше — грабитель. И она ограбила меня с вашей помощью.

Блаэр запротестовала:

— Я не хочу этого обсуждать. Иначе я вообще не стану с вами больше разговаривать.

— Ладно, иду на компромисс. Обещаю поискать жилье в понедельник.

— Почему бы вам не заняться этим уже сегодня?!

— Просто я смертельно устал, — он говорил теперь очень спокойно. — Я проделал тысячу миль. Не спал несколько дней.

— Ладно. Вы можете занять свободную спальню до понедельника. Но в понедельник вы уберетесь. Понятно?

Он поднял свои сумки.

— И где эта свободная спальня?

— Первая дверь налево, — ответила Блаэр.

Минуту спустя она услышала его голос:

— Я всегда мечтал о комнате с розовыми обоями. Это так мило!

Она схватилась за голову. Как это могло случиться? В Америке! В Вирджинии! С ней! Даже самое богатое воображение не в состоянии такого придумать!

Неожиданно она почувствовала на себе его взгляд. Митч стоял в дверном проеме.

— Вы не будете возражать, если я приготовлю себе завтрак? Я ничего не ел со вчерашнего дня.

Его взгляд скользил по ее телу. Он восхищенно улыбался.

Непроизвольно она покраснела.

— Вы можете спать в моей свободной спальне, пользоваться кухней. Но не воображайте себе, что я составлю вам компанию, — резко сказала она.

Митч улыбнулся.

— Не беспокойтесь, дорогая. Я очень сомневаюсь, что когда-нибудь изменю свое мнение о вас. Вы так же безопасны, как если бы у вас была огромная бородавка на носу — примерно как у соседской собаки, — усмехнувшись, он развернулся и отправился на кухню.

Блаэр знала, что допустила непростительную ошибку, разрешив Митчу остаться, и не находила слов для оправдания собственного поведения.

С кухни послышался звон посуды. Через минуту Блэр почувствовала запах топленого масла. Она все-таки решила пойти взглянуть, что там делается у нее на кухне.

— Послушайте, мистер Морган, — начала Блаэр, входя на кухню, — неужели вы не понимаете, что адвокат обязан полагаться на честность клиента? У нас нет времени на проверку каждого…

Держа в руке сковородку, Митч оглянулся.

— Блаэр, дорогая, — сказал он наигранно ласково, — я думаю, мы не будем обсуждать причины, по которым вы меня обворовали. Сейчас, будьте так любезны, дайте мне спокойно поесть, а то я умру с голоду. Может, разделите со мной трапезу?

— Нет!

— Вы уверены? Это сырный омлет. Очень вкусно!

— Нет! — ответила она раздраженно.

Ее взгляд упал на яичную скорлупу.

— Вы использовали все яйца?! — вскричала Блаэр.

Митч недоуменно пожал плечами.

— Здесь не было и дюжины.

— Всего-то! Здесь по крайней мере девять, а то и десять!

Повернувшись к ней, он патетически произнес:

— Вы что же, пожалели для меня яиц? Для меня — той курочки, которая снесла Шарлотте и вам золотое яичко?

Она внимательно посмотрела на него, и в первый раз их взгляды встретились. И она не могла не отметить про себя, что он чертовски красив. Его кудрявые волосы были черны как смоль, и только две седые пряди виднелись у правого виска. Нос прямой и правильной формы. Но больше всего ей нравились эти светло-голубые глаза, которые выделялись на загорелой коже.

Ни слова не говоря, Блаэр вышла из кухни.

— Куда же вы уходите? — раздалось ей вслед.

Она не ответила.

В холле Блаэр почувствовала, как ее охватывает внутренняя тревога. Почему она не выпроводила этого человека из своего дома? На ее месте так поступил бы любой здравомыслящий человек. Она испугалась огласки? Ситуация, конечно, была неприятной и могла бы вызвать насмешки коллег. К черту! У нее слишком безукоризненная репутация, чтобы чего-то бояться.