Эхо фронтовых радиограмм(Воспоминания защитника Ленинграда)

Посланные в батальоны радисты должны были выходить в определенное время в эфир для связи со штабом укрепрайона. Однако проходили дни, а мы, радисты, никак не могли обеспечить устойчивую радиосвязь батальонов с укрепрайоном. Эти первые дни неудач и разброда потом будут вспоминаться всеми связистами с улыбкой и грустью. Забегая вперед, скажу, что уже в период нашего наступления на Лугу и Псков мы, радисты, были непревзойденными асами своего дела, связь устанавливали в считанные минуты, а из радиостанций выжимали двойную мощность, то есть, если рация рассчитана на максимальную дальность радиосвязи в 40 километров, мы держали устойчивую связь на 100 и более километров. Но это было потом, а сейчас же в Рыбацком мы сутками сидели с наушниками на голове и беспрерывно клепали ключом: «эра, эра, эра, я лес, я лес, как меня слышите, прием». Однако «эры» не слышно, молчит Ижорский батальон и снова выбиваешь ключом позывные, точки-тире, снова вслушиваешься в эфир, где тысячи позывных, разных по силе, звуку, окраске, сочности и все они гудят, пищат, ищут своих корреспондентов или ведут передачи. В этой многоголосой какофонии радисту надо отыскать свою, единственную радиостанцию и наладить с ней связь. В первое время получалось такое редко. Вынырнет «свой» голосок, начинаешь радостно ему передавать свои сигналы и позывные, но теперь он тебя не слышит. Не слышит, хоть плачь. Начинаешь проверять батарейное питание своей радиостанции, искать неисправности. Кажется все в порядке, а тебя Ижорский батальон не слышит.

Начали понемногу налаживать радиосвязь, но она была случайной, неустойчивой. Надо отметить, что у «линейщиков» со связью по полевым проводам дело обстояло гораздо лучше. Правда, провода часто выходили из строя из-за артиллерийских обстрелов, но бойцы линейного взвода быстро настропалились исправлять повреждения, и телефонная связь была довольно надежной. Из-за перегрузки проводной связи нам редко удавалось переговорить с батальонными радистами, но когда это удавалось, установить причины отсутствия радиосвязи все равно было невозможно. Наш командир радиовзвода Борисов, молодой выпускник военного училища связи, похудел из-за бессонницы и упреков командования УРа, ночами и днями не спал, бегал от рации к рации, давал разные указания, звонил по телефону в батальоны, а толку было мало.

И вот однажды Борисов собрал радиовзвод и спросил: «Кто хочет пойти на важное задание?». Не раздумывая, откликнулся я и Николай Астафьев. Борисов посмотрел внимательно: «Хорошо, — сказал он, — ждите указаний».

Борисов — молодец, это мы потом все оценили его смекалку. Он придумал оригинальный метод налаживания связи с батальонами. Нам выдали новенькую рацию РЛ-6, что значило: «Радиостанция ленинградская», малой мощности, рассчитанная на максимальную дальность радиосвязи до 40 километров, Она состояла из двух деревянных ящиков: один ящик был собственно радиостанцией, во втором размещалось электропитание для рации и самые необходимые запасные части, а также принадлежности — ключ, наушники, микрофон, По рации можно вести прием и передача как ключом (азбука Морзе), так и микрофоном, при микрофонном приеме-передаче дальность действия уменьшалась вдвое или втрое, а иногда из-за помех или плохого состояния эфира — и в десять раз, поэтому микрофоном работали редко.

Радиостанция РЛ-6 была сконструирована в начальном периоде войны в блокадном Ленинграде, ее производство организовал один из ленинградских заводов. По конструкции она была довольно простой, размещалась за спиной двух бойцов, каждый ящик весил 15–18 килограммов, дальность приема-передачи — 10 километров.

Цель нашего похода состояла в следующем. Удаляясь от штаба укрепрайона, мы должны были по пути в батальон развертывать радиостанцию, связываться с дежурной рацией штаба. Удаляясь от штаба, расстояние увеличивалось. Первые наши стоянки дали хорошие результаты, мы хорошо слышим и нас хорошо слышно. Но чем дальше мы удалялись, слышимость резко уменьшалась, а помехи совершенно сбивали нас с толку. Приходилось напрягать все свое внимание, слух, дабы принять сигналы.

Здесь я должен остановиться на одной важной детали: антенна! Уже много позже мы на практике убедились, что в нашем деле не так важен тип радиостанции, как важно правильно поставить антенну. От антенны зависело многое — и дальность связи и качество звука, и скорость установленной связи.

К сожалению, в военной школе на роль антенны в радиосвязи обращалось мало внимания, из этих школьных занятий знали типовую антенну, состоящую из двух концов — антенны и противовеса — каждый по 7 метров длиной.

Так, продвигаясь по направлению к передовой в Колпино, периодически развертывали антенну, подключали ее к рации и начинали работать. Первым подразделением, куда мы направлялись, был 72 ОПАБ или иначе «Ижорский батальон». Он занимал оборону на окраинах Колпино, а штаб батальона располагался на самом заводе, в заводских корпусах.