Эхо и империи

Два года назад он был назван чемпионом гладиаторских королевских игр, которые проводились дважды в год, и сразу же стал знаменитостью. Виктор был сиротой, который пришел из ниоткуда и всего добился сам, побеждая каждого соперника, сходившегося с ним в бою. Только самые сильные и храбрые одерживали победу, и Виктор победил в наибольшем количестве битв. Если быть точнее, семнадцать побед подряд за четыре дня состязаний.

Сама королева Исадора разглядела величие в юном чемпионе и тотчас зачислила его в королевскую гвардию. С тех пор он до капли снискал всю заслуженную славу. Я лично разговаривала с Виктором во время трех памятных событий, последним из которых была вечеринка по случаю дня рождения Селины, прошедшая в том месяце. Я услышала, что сегодня он будет здесь, и это могло повлиять на мое решение посетить раут в этом году. Самую малость.

Больше, чем самую малость.

Возможно, Виктор еще этого не осознавал, но он влюбится в меня до безумия. И очень скоро. В конце концов, он был великолепен, образован и абсолютно безупречен. И высок. Очень высок. Все мои подругу пускали по нему слюни, отчего он становился еще более блестящим трофеем, который я очень хотела завоевать.

Едва увидев меня, он принес бокал вина и поинтересовался моим самочувствием. Вдохновляющее начало, заключила я.

Сделав глоток, я с усилием проглотила вино сквозь ком, который настойчиво стоял в горле.

– Королева Исадора еще не прибыла? – спросила я.

– Еще нет, – ответил он.

Полагаю, не только я опаздывала.

– Она любит устраивать роскошный выход.

– Самый помпезный, – согласился Виктор.

Капитан был приятным отвлечением, но я все равно осматривала вестибюль в поисках Селины. Наконец я заметила ее стоящей рядом с отцом за разговором с тремя мужчинами в чопорных официальных костюмах и с официальными выражениями на лицах. С измученным видом, что не вполне соответствовало моему совету «улыбайся и кивай», она рассматривала стол, изобилующий густо расставленными бутылками вина и горами художественно вырезанных пестрых фруктов и овощей, которые были слишком красивыми, чтобы их съесть.

Но все же, судя по ее виду, она пока не начала отчаянно нуждаться в моей помощи. А значит, у меня было немного времени, чтобы осуществить мой план «Проект Виктор».

– Я так рада, что ты сегодня здесь, – сказала я Виктору, становясь к нему лицом.

– Рады? – переспросил он.

– Очень. И вообще, я думаю, нам стоит устраивать это на регулярной основе.

– Что именно?

– Ты и я. Разговоры. И вино, – я отпила из бокала. – Хотя сегодня ты вино не пьешь.

– Я на службе.

– Да, разумеется. Может, в другой раз будешь не на службе. – Я накрутила длинную волнистую прядь волос на палец. – Мы вдвоем и бутылка вина. Никаких репортеров. Никакой толпы. Я бы хотела иметь возможность узнать тебя получше.

– В самом деле?

– Думаю, да.

Виктор внимательно посмотрел на меня с мгновение, нахмурил брови, а затем перевел взгляд на премьер-министра.

– К сожалению, не думаю, что это возможно.

Я нахмурилась.

– Что ты…

– С вашего позволения, мисс Дрейк.

И он ушел, оставив меня в растерянности.

Я быстро избавилась от непонятного чувства. По ощущениям было очень похоже на отказ. Я к такому не привыкла. С другой стороны, сегодня мне не хватало концентрации. Навыки общения крайне редко меня подводили, когда я была всецело настроена на то, чтобы получить, что хотела.

А я хотела Виктора.

В другой раз попробую снова.

Виктор теперь стоял рядом с премьер-министром и Селиной, и я решила пока обходить их стороной. Допив вино, я отправилась на поиски второго бокала, который быстро нашла и опустошила в рекордное время.

Мне нужно было как-то отвлечься от печали и мрачных мыслей о лорде Банионе, но я знала, что не смогу избегать их всю ночь. Королева Исадора потребовала, чтобы часть сокровищ Баниона, изъятых во время облавы, была выставлена сегодня вечером в галерее. Банион был печально известным коллекционером предметов искусства, украденных у империи.

А теперь все его сокровища были возвращены, его резиденция уничтожена, а он остался ни с чем.

Одна только эта мысль немного утешала.

Но не настолько, как утешила бы казнь Баниона. Все ведьмы и колдуны были казнены. Все, без исключений. Цель королевы, ее отца и нескольких поколений до нее заключалась в том, чтобы устранить все следы магии в мире. Только тогда империя полностью освободится от зла.

Лорд Банион был особенно опасен, потому что ненавидел империю и все, что она символизировала. Его сильнейшим желанием было уничтожить ее, уничтожить королеву и, отстроив империю заново, стать единовластным правителем и поработить своей магией весь мир. К счастью, я никогда не видела настоящую магию ни в каком из ее проявлений, но сама мысль о ней и легенды об ужасах, творимых теми, кто мог вызывать эту абсолютную тьму, преследовали меня во снах.

Я ненавидела его. Ненавидела за то, что злой колдун отнял у меня. И ненавидела, что одного только упоминания его имени было достаточно, чтобы испортить мне настроение и вечер.

Но я не позволю ему разрушить мою жизнь.