Эхо и империи

Оттого, что я в одиночестве стояла в компании кипящего варева мрачных мыслей, не могло выйти ничего хорошего, потому я решила, что мне нужно отвлечься на что-то еще. Где-то среди толпы хорошо одетых тел под сверкающими люстрами, блуждающих скрипачей и выставленных всюду блюд находились мои друзья, которые только и ждали, чтобы я их отыскала.

Мне нужно было переключиться на свежие сплетни.

Я пробралась по главному холлу мимо большого оркестра, по пути заведя беседу с несколькими знакомыми лицами, от которых узнала, что мои подруги на улице. Я вышла в прекрасный сад, расположенный во внутреннем дворе, который был окружен куполом пышных столетних деревьев и благоухал лавандой и свежескошенной травой. В саду стоял еще один стол с закусками и вином. Блуждая по обширной, обнесенной стеной территории, я на ходу схватила новый бокал.

– Ты можешь поверить, что она сегодня здесь? Можно было подумать, что она достаточно уважает память отца, чтобы не появляться в день годовщины его смерти. Тем более в таком платье!

Я замерла на месте, тотчас узнав голос Беллы. Она ведь была одной из моих лучших подруг.

Девчонки собрались за углом, и, прижавшись к каменной стене подальше от их глаз, я сжала в руке бокал и стала слушать, что они говорили обо мне.

– Я только что видела, как она вешалась на капитана Рейдена. Это было так очевидно и отчаянно, что даже, типа, грустно. Особенно учитывая тот факт, что она ему явно неинтересна. – Это была Оливия.

Еще одна моя хорошая подруга.

– Знаете, она надела красное, чтобы затмить Селину. Но у Селины есть чувство стиля, природное чувство стиля, которое так и сочится из ее пор. Этого у Джослин Дрейк никогда не будет. – А вот и Хелен.

Всегда ненавидела Хелен.

От их едких слов у меня свело живот.

– Не знаю, как Селина ее терпит, – сказала Белла. – И даже защищает ее. Постоянно! Что бы Джосс ни сделала и как бы громко и неприлично себя ни вела. Представь, каково жить с ней все время. Когда она, типа, постоянно у тебя дома и никуда от нее не деться!

– У нее все равно нет выбора, – ответила Оливия. – Что премьер-министр Эмброуз должен был ответить, когда королева попросила его позаботиться о Джосс?

– Он мог отказаться, потому что Джосс – самовлюбленная эгоистка, которой нет дела ни до кого, кроме себя самой, – сказала Хелен.

Я вдруг осознала, что начала дрожать. Каждое слово раскаленной иглой вонзалось все глубже в мою душу.

– И куда бы она пошла? – спросила Оливия. – У нее, кроме отца, и родни-то нет.

– Да бросили бы ее в королевскую крепость и забыли бы о ее существовании, – ответила Хелен.

Белла рассмеялась.

– Если бы все было так просто!

Королевская крепость – обнесенная стеной тюрьма в нескольких километрах к северу от Айронпорта, куда преступников отправляли доживать свой век подальше от нормального общества. Попав в нее однажды, оттуда уже не выйти. Оказавшись там, человек, по сути, переставал существовать.

И мои подруги считали, что я должна получить туда билет в один конец. Мило.

Мне хотелось уйти, пока меня никто не заметил, но это стало бы проявлением слабости. Они могли говорить гадости у меня за спиной, но никто никогда не называл Джослин Дрейк слабой.

Расправив плечи и вздернув подбородок, я повернула за угол.

– Ах, вот вы где, – сказала я с широкой улыбкой на лице. – Всюду вас искала!

– Джосс! – воскликнула Белла, обменявшись с Оливией встревоженным взглядом. – Ух ты, выглядишь сегодня потрясающе.

– Шикарное платье, – с восторгом разглагольствовала Оливия. – Как же тебе повезло. Я бы убила за такое шикарное тело.

– Вы такие милые, – ответила я. – Вы тоже сногсшибательно выглядите. Даже ты, Хелен.

Хелен, которая надела то же черное шелковое платье, в котором была на дне рождения Селины, не растрачивалась на комплименты.

– Ты слишком добра, Джосс.

Я окинула трех девушек взглядом, две из которых стояли с виноватым видом.

– А знаете, подобные вечера помогают мне понять, как же мне повезло иметь настоящих подруг, таких, как вы. Особенно после столь трудного года.

– Ты была такой храброй, – поспешила сказать Белла.

– Очень храброй, – согласилась Оливия.

Я повернулась к Хелен.

– А как ты считаешь, я была храброй весь прошлый год?

Она улыбнулась, но улыбка нисколько не коснулась ее глаз.

– Самой храброй. Ты источник вдохновения, Джосс.

Бормотание вокруг нас стало громче, и я обернулась посмотреть, чем была вызвана суета. Сама королева пришла на задний двор. Королева Исадора Регара в сопровождении личной стражи. На ней было богато украшенное платье белого и золотого цвета с тугим корсетом и многослойной юбкой. Платье безупречно сидело на ней – поистине королевский выбор фасона. Ее светлая кожа сияла на его фоне, будто была покрыта драгоценными металлами.

– А, вот и она, – с улыбкой сказала королева и протянула мне руку. – Джослин, будь добра, пойдем со мной?

Я вновь посмотрела Хелен в глаза и с радостью отметила, что в их пронырливой глубине зародилось необъятное огорчение.