Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

– Ребята, так у нас ничего не выйдет, – сообразил Абарай. – Его без банкая не взять. Они, черти, прочные.

– Ну так действуй, – предложил Иба.

– Ну-ка, освободите поляну, – оскалился Ренджи. – Банкай! Хихио Забимару!

Когда пустой, взрыв лесную подстилку, в очередной раз прошел в атаку, Забимару, распрямившись, как пружина, метнулся ему навстречу. Ренджи готовил удар реяцу, но скорость сближения была слишком велика, и он не успел. Выстрел прошел мимо, а пустой, залетевший было в пасть Забимару, как-то зацепился когтем за клык, извернулся и через миг уже оказался снаружи, причем прямо на холке костяного змея. Ренджи брякнул занпакто о дерево, но сломался ствол, а не хребет пустого. А пустой, скатившись вниз, уже снова куда-то зарылся.

– Проклятье! – Обреченно выругался Абарай. – Я не успеваю!

– Лучше я, – выбрался вперед Кира. – Подними голову, Вабиске!

Пустой снова выскочил, на сей раз за спинами лейтенантов. Кира ринулся ему навстречу. Замелькал с чудовищной скоростью меч, зазвенела сталь. Пустой, видимо, даже не сразу понял, что его лапы и хвост становятся тяжелее, в два раза, в четыре, в восемь… Он дрался, словно не чувствовал ударов, но вот его движения стали медленнее, он перестал успевать отбиваться, и Кира пару раз еще врезал ему мечом по башке. А потом отскочил в сторону.

– Давай, Абарай!

Ренджи не заставил себя долго ждать. Забимару взвился, развернулся и выплюнул из пасти сгусток реяцу. А потом еще и еще.

– Готово! – С довольным видом объявил Абарай, оглядывая обугленное пятно на траве. – Справились.

***

Второй пустой, сбежавший после встречи с лейтенантами, просто мчался по прямой, перепрыгивая с крыши на крышу. Потом вдруг оступился, лапа сорвалась с кромки, и он неуклюже плюхнулся на мостовую. Поднялся, встряхнулся и дальше уже побежал по земле, вид у него при этом был несколько обескураженный.

Далеко уйти ему не дали. Группа синигами уже заходила справа и слева. Пустой остановился, растерянно завертелся на месте, а потом, словно спохватившись, выгнул спину, выставил свою «ракетницу» и выпалил одновременно со всех «стволов». Взрывом разворотило несколько улиц. Когда улеглась пыль, никого живого уже видно не было.

Впрочем, такое положение сохранялось недолго. Навстречу врагу уже мчался во весь опор Нишигаки. Он прыгал по крышам и был потому хорошо виден. Пустой заерзал, потоптался немного, снова взгорбился и выстрелил. Капитана смело. Но он почти сразу снова выбрался на крышу другого здания, которое еще ухитрилось уцелеть, одежда на нем дымилась.

Еще дальше над городом взметнулось розовое кимоно: это спешил на подмогу Кьораку.

– Банкай используй! – Еще издали заорал он. – Без банкая не получится!

Нишигаки повиновался мгновенно и беспрекословно. Перехватил поудобнее свой превратившийся в лазерную пушку занпакто, прицелился во врага. Пустой снова затоптался на месте и запыхтел, но стрелять не стал, должно быть, перезаряжался. Так что Нишигаки выстрелил первым.

Одного удара оказалось мало. Пустой с оторванной лапой упал, забарахтался неуклюже, пытаясь встать, но не издал ни звука. Еще несколькими залпами Нишигаки буквально разорвал его в клочья.

***

Бьякуя, как и все прочие офицеры, тоже бросился было по направлению к тренировочной поляне, но тут вдруг уловил знакомую реяцу. Сенбонзакура! Он снова здесь! Упустить такой случай было невозможно, и Кучики изменил направление.

Издали он видел, как крылатый ящер, преследуемый капитаном десятого отряда, спустился пониже, и с его спины соскользнула человеческая фигурка. Хицугая на него внимания не обратил: то ли не заметил, то ли решил не распыляться. Как бы то ни было, он погнался за пустым, и Кучики это было только на руку. Разобраться со своим занпакто он хотел без свидетелей.

Сенбонзакура сперва принялся озираться, словно решая, куда направиться, но потом, видимо, тоже учуял реяцу, поскольку замер, вглядываясь вдаль. Бьякуя, увидев, что его занпакто не пытается удрать, сбавил скорость, и на крышу, где тот стоял, вспрыгнул уже неспешно и степенно. Теперь они оба находились на самом коньке, на противоположных концах длинного дома.

– Ты снова пришел, – ледяным тоном приветствовал свой занпакто Кучики. – В этот раз уйти тебе не удастся.

– Что тебе от меня нужно? – Спросил Сенбонзакура. В его голосе не было решительно никаких эмоций: ни ненависти, ни страха, ни чего-то еще.

– И ты еще спрашиваешь? – Возмутился Бьякуя. – Я хочу убить тебя. После того, что ты сделал, иной исход невозможен.

– Вот так категорично? – Переспросил занпакто. – У меня могли быть веские причины для моего поступка.

– Я не хочу слушать твои оправдания, – отрезал Кучики. – Твой поступок заслуживает смерти.

– И… – Сенбонзакура на мгновение запнулся, – больше тебе нечего мне сказать?

– Нам не о чем говорить, – подтвердил Бьякуя.

– Я не хотел бы драться, – начал было Сенбонзакура… и тут все рухнуло.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино