Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

Как же это оказалось сложно! Бьякуя полагал, что ему не составить труда прорваться к врагу столько раз, сколько потребуется. Но это серо удивительно скорострельно, даже на скорости сюнпо сложно от него увернуться. И эта маскировка… Враг видит тебя прежде, чем ты успеваешь увидеть его! Это позволяет ему нападать первым, тогда как синигами приходится лишь защищаться. Прочная шкура и нечувствительность к боли позволили ему выдержать уже несколько ударов уровня банкая. Следует добавить сюда тот факт, что это робот, а значит, он совершенно равнодушен к собственной смерти. Он не намеревается выжить и будет сражаться до тех пор, пока у него остается хоть какая-то возможность это делать. Он не отступит.

В очередной раз все затихло, и Бьякуя выбрался из убежища. Пустого видно не было, что ж, придется искать. Он принялся прочесывать поляну, внимательно вглядываясь в складки местности. Вся площадка перепахана, изрыта, забросана валунами, поди догадайся, какой из этих многочисленных бугров – притаившийся пустой!

Атаку Бьякуя заметил поздно. Один из холмиков, который он только что миновал, вдруг поднялся во весь рост и оказался крупной тощей тварью, похожей своими острыми клешнями на богомола. Шкура его в нижней части тела отражала землю, а в верхней – небо, отчего он казался почти прозрачным. «Нашелся», – подумал Бьякуя и едва успел сгруппироваться, как тварь прыгнула на него. Кучики увернулся от прямой атаки клешни, поднырнул под нее, ухватил противника за какой-то выступ на шкуре и с силой швырнул об землю. Наверняка Ренджи уже заметил их борьбу, и через секунду сюда обрушится удар, так что следовало немедленно уходить. Бьякуя вывернулся из-под пустого… и за что-то зацепился. Тварь тут же больно впилась в его бок острыми когтями, и тут их обоих накрыло.

Гигантская морда Забимару обрушилась на дерущихся и сгребла обоих. Бьякуя почувствовал, как в ребра сзади впиваются здоровенные зубы, но тут ему стало не до того. Пустой тоже раззявил пасть и попытался откусить Кучики голову. Пришлось ловить руками челюсти, отодвигая зловонную пасть подальше от лица. Тварь скребла когтями, пытаясь выбраться из хватки Забимару, но ей это не удавалось. «Сейчас выстрелит», – подумал Бьякуя, сам толком не зная, кого имеет в виду – Забимару или пустого, но на всякий случай приготовился к тому, что будет очень больно. Он тоже не мог выбраться из зубов занпакто.

– Ренджи, держи, не отпускай! – Рявкнул где-то поблизости Сайто.

Он проявился рядом с Кучики и присел на корточки. Внимательно оглядел всю композицию. Морда Забимару лежала на земле, держа в пасти пустого, впившегося в Кучики, и зацепив капитана одним клыком. Впрочем, челюсти занпакто не сжимал, и Бьякуя понял, что прямо сейчас его не раздавят.

– Так, – решительно заявил Сайто. – Ты пока держи эту морду, а я тебя отцеплю.

И он завозился где-то за спиной Бьякуи. Послышался треск раздираемой ткани. Оказалось, что клык Забимару проткнул насквозь косоде. Вскоре Бьякуя понял, что может слегка пошевелиться.

– Упрись ногой сюда, – продолжал командовать Сайто. Он взял Кучики за лодыжку и поставил его ступню на один из зубов Забимару. – Теперь толкайся.

Бьякуя принялся осторожно выдираться из клыков, Сайто старательно помогал ему в этом, пустой мешал. Он цеплялся когтями, старался ухватить Кучики зубами. Оба капитана ожидали, что он в любой момент может выстрелить серо, и готовились защищаться, но отчего-то пустой не стрелял. Бьякуя разглядел, что его «горб», в котором помещались «пушки», стиснут верхней челюстью Забимару. Возможно, дело было именно в этом. Но все равно Хаями и Абарай оставались на прежних своих местах, готовые в любой момент вернуться к первоначальному плану.

Наконец, обдирая о клыки и когти кожу, Бьякуя вывернулся из захвата. Сайто перехватил из его рук челюсть пустого, давая Кучики возможность выбраться наружу.

– Ренджи, сожми плотнее! – Крикнул Сайто. И, когда капитаны отскочили прочь, скомандовал: – Давай!

Забимару выгнулся дугой, с силой сжал челюсти, потом грохнулся мордой в землю и выстрелил сгустком реяцу. Не останавливаясь на достигнутом, он снова сцапал пытающегося удрать пустого, немного его пожевал, потом выстрелил еще.

– Слушай, ну ты отчаянный! – Сайто с уважением воззрился на Кучики. – Я бы на такое не решился. Удерживать эту тварь, чтобы она не успела удрать…

«Они что, решили, будто я это нарочно?» – Изумился про себя Бьякуя. Но вслух ничего не сказал и вообще сделал вид, что все так и было задумано.

Реяцу пустого, наконец, исчезла, и Ренджи запечатал меч.

– Смотрите-ка! – Крикнул Хаями, подходя ближе. – А ведь неплохой, оказывается, план!

Запоздавшая подмога в лице Кьораку, Укитаке и Хиракавы, прибыла, когда все уже кончилось. Они увидели насмешливый оскал Хаями, хитрый прищур Сайто, надменный взгляд Кучики, гордо выпяченную челюсть Абарая. Все четверо не смотрели друг на друга, они даже не стояли рядом, но в их лицах и позах отчетливо читалось: «Наша работа!» Кьораку немедленно умилился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино