Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

Неожиданно для всех вышел из игры Кьораку, но ему просто не повезло. На нем испробовали ранее не продемонстрированное оружие: пустой плюнул откуда-то чуть ли не из-под хвоста щедрой порцией тончайших игл, начиненных сильнодействующим токсином. Реяцу защитила, и яд не убил командира, но сражаться дальше он не мог. Теперь медики выковыривали из него многочисленные иголки, одновременно борясь с отравой.

Было уже ясно, что одной только обороной с этой проблемой не справиться. Но отвлечься от защиты рубежей было невозможно: пустые вмиг разнесли бы весь Сейрейтей по кирпичику. Важнейшая задача легла сейчас на плечи офицеров, находящихся в Мире живых. Они должны были найти логово врага. Конечно, именно этим они и занимались все время, но теперь это следовало сделать еще быстрее. Прямо сейчас.

Прошел еще один день и еще одна ночь. Капитаны по очереди отдыхали, а те, кто оставался на поляне, были вынуждены сражаться практически непрерывно. У врага, похоже, тоже были какие-то циклы: время от времени интенсивность атак спадала, как будто часть нападавших тоже отправлялась отдыхать. Но и в эти периоды в гарганту неизменно лез хотя бы один пустой. И это было скверно: даже если против каждого пустого выходил всего один капитан, драться все равно приходилось слишком часто. Синигами не успевали восстанавливать силы. Очень скоро все они утомятся и начнут совершать глупые ошибки, после которых неизбежны ранения. И чем больше будет раненых, чем меньше остается сражающихся, тем быстрее они выдохнутся окончательно. Дело пахло керосином.

***

Офицер второго отряда Наката приподнялся на цыпочки, заглядывая через запыленное стекло вглубь ангара, потом вдруг присвистнул и замахал рукой своим спутникам. Эндо и Фуруя приблизились и тоже заглянули внутрь.

– Ого! – Шепотом изумился Эндо. – Что это?

– Спит он, что ли? – Хмуро буркнул Фуруя.

В самом деле, зрелище открывалось озадачивающее. В дальнем углу явно брошенного людьми строения свернулся комочком крупный пустой. Его реяцу не ощущалась, а сам он не реагировал на реяцу синигами.

– Наверное, это они и есть, – догадался Наката. – Роботы. Они их так хранят, в ангарах.

– Надо попробовать уничтожить, – деловито предложил Эндо.

– Не выйдет, – скептически заметил Фуруя. – Их броню даже капитаны не могут пробить с первого раза.

– Ну, все равно лучше глянуть поближе.

– А если оно проснется? – Испугался Наката. – Нам тогда сразу крышка!

– А ты офицер или кто? – Фыркнул Фуруя.

– Тебя не поймешь, – огрызнулся Наката.

И тут угнездившаяся в углу махина шевельнулась. Синигами в ужасе шарахнулись от окна.

– Валим! – Тихонько пискнул Эндо, мигом забывший о своей решимости.

Пустой резко поднял голову и открыл глаза. Едва он заворочался, поднимаясь на ноги, офицеры пулей взлетели на крышу ангара.

Монстр неторопливо вылез через приоткрытую дверь ангара и, не обращая ни малейшего внимания на синигами, тихонько пополз по улице. Он был здоровенный, длинный, увешанный замысловатыми костистыми выступами. Офицеры только проводили его взглядами, не решаясь последовать за ним.

– Не там ищете, – негромко сказал кто-то за спиной.

Бойцы второго отряда подпрыгнули. Этот тип подкрался совершенно незаметно, поскольку они даже не обратили внимания на реяцу синигами. При виде странного наряда пришельца, его необычной маски офицеры распахнули рты.

Утаить информацию о том, что случилось с капитаном Кучики, не удалось, и теперь даже последний рядовой знал, что занпакто по имени Сенбонзакура перешел на сторону врага. Разумеется, синигами сразу поняли, кто перед ними, пусть даже никто из них никогда не видел этого парня прежде. Никем другим он просто не мог быть. Офицеры схватились за оружие.

– Эй, ты, не подходи, – испуганно выдал Эндо. Хотя любому было ясно, что не им, простым офицерам, угрожать занпакто капитана.

Конечно, Сенбонзакуру это совершенно не впечатлило. Он небрежно повернулся к синигами вполоборота, проводил взглядом уползающего пустого. Офицеры потихоньку пятились.

– Лаборатория у них не здесь, – сказал Сенбонзакура. – Так вам ее не найти.

– Ты не очень-то, – нашелся Наката. – Мы в любой момент можем вызвать подмогу.

– Точно, – подхватил Фуруя. – Кое-кто очень хочет с тобой встретиться. Стоит нам сказать хоть слово…

– Вы вообще слушаете, что вам говорят? – Холодно осведомился занпакто.

Синигами, стушевавшись, заткнулись.

– Вы ищете лабораторию? – Спросил Сенбонзакура.

– Мы… – Наката беспомощно оглянулся на своих спутников, но те молчали, как рыбы. Пришлось продолжать: – Мы ищем, откуда идут пустые.

– Искать, откуда они идут, бессмысленно, – покачал головой занпакто. – Гораздо важнее, откуда они управляются. Я не сумею объяснить, но могу показать. Идите за мной.

И он, беспечно повернувшись к врагам спиной, перепрыгнул на соседнюю крышу. Синигами обалдело стояли на месте. Тогда Сенбонзакура обернулся и недовольно спросил:

– Так вы идете или нет?

– А ты же… вроде… – неуверенно пробормотал Фуруя. – Ты что вообще делаешь?

– Тебе-то какая разница? – Буркнул занпакто.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино