Пожимаю плечами. Я уже решил не рассказывать остальное – про ссору Уиллы и Джульетты в день исчезновения. Чем больше я думаю, тем больше понимаю, что Уилла права: это только навлечет на нее подозрения и все усложнит.
– Она думает, что тайный бойфренд и есть тот парень, который увез Джульетту, так что косвенно она рассказала о нем копам.
Ви на секунду задумывается, затем произносит:
– Да, наверное… Хотя все-таки странно. Какой наш следующий шаг, Шерлок?
Я не могу не улыбнуться. Каждый раз, когда мы с Ланни помогали маме в расследованиях, сестра присваивала себе роль Шерлока и называла меня своим Ватсоном. А теперь главный я, и мне это нравится.
– Попробую найти того парня из интернета, а ты узнай, есть ли что-нибудь еще, о чем Уилла и Мэнди не сказали копам.
Ви поднимает бровь:
– А маме не расскажешь?
Я знаю, что должен это сделать, но еще я точно знаю, что сделает она. Разозлится, что я говорил с Уиллой о деле, и запретит нам видеться. И в очередной раз отнимет что-то хорошее в моей жизни.
– Пока нет.
Ви улыбается:
– Похоже, в тебе все-таки живет маленький бунтовщик… Ты молодец.
13
Гвен
Объединенная методистская церковь Гардении расположена на той же площади, где полиция, суд и баптистская церковь. Огромное белокаменное строение с высоким четырехгранным шпилем впечатляет и снаружи и внутри. По обеим сторонам нефа[20]
– витражи, за алтарем – самый большой витраж на три окна.Указатель на входе предупреждает, что администрация находится слева, и я иду по стрелкам по неприметному коридору к большой стойке, за которой сгорбилась крошечная пожилая женщина. Представляюсь и объясняю, что хотела бы побеседовать с кем-нибудь о Джульетте Ларсон.
Она берет трубку и, коротко переговорив, улыбается и указывает в обратную сторону. В одном из кабинетов в дверях уже ждет мужчина, представившийся преподобным Тимоти Уокером. Мы пожимаем друг другу руки, и он жестом приглашает меня присесть.
Пока я усаживаюсь, внимательно разглядываю кабинет и его хозяина. Тимоти Уокер выглядит невзрачно: редеющие каштановые волосы с залысинами по бокам, подслеповатые карие глаза, бледные щеки – он явно не слишком много времени проводит на воздухе. Вокруг глаз и рта не заметно морщинок, которые бывают у людей, которые часто смеются. Честно говоря, вид у Уокера довольно унылый.
Как и у его кабинета. Безукоризненно чистый стол, на котором нет ничего, кроме потрепанной Библии, лежащей в центре. Вся комната такая же аскетичная, за исключением коллекции крестов на стене над столом. Нет даже компьютера. Можно подумать, что Тимоти Уокер только что переехал и не успел обустроиться, но на сайте указано: он служит здесь пастором двадцать лет.
Преподобный садится и скрещивает руки на столе. Ногти подстрижены и отполированы, кожа на руках гладкая, без единой царапины. Этот человек не слишком утруждает себя физической работой.
– Чем могу помочь, миз Проктор?
Я улыбаюсь:
– Спасибо, что уделили мне время. Семья Ларсон – ваши прихожане?
Он кивает, на его лице появляется озабоченное выражение.
– Да. Я молюсь за них и их дочь каждое утро и каждый вечер.
Даже не сомневаюсь. Уокер кажется очень набожным.
– Вы хорошо знали Джульетту?
Он задумывается, не торопясь с ответом.
– Я крестил ее. Она росла и развивалась как член общины у меня на глазах. И была примерной участницей нашей молодежной группы.
Я ерзаю на стуле. Интересно, повторил бы он это, увидев кое-какие снимки Джульетты в соцсетях? Такие, как Уокер, придерживаются строгих религиозных принципов и не в восторге от макияжа и трепа о флирте и мальчиках.
– У нее здесь было много друзей?
– Думаю, да. Она очень активно участвовала в церковной жизни. Было столь приятно видеть ее преданность Господу…
Пастор говорит так сухо, что я невольно спрашиваю себя, не шутит ли он. Хотя в Уокере нет даже намека на юмор – ни на сухой, ни на какой-то еще.
– И в чем же она участвовала?
– Она несколько лет пела в детском хоре – насколько помню, у нее был альт. А потом повзрослела. Раньше у нас был хор для подростков, но у них столько уроков и других дел, что не хватает времени репетировать.
– А что она делала, например, в прошлом году?
Пастор хмурится и протягивает руку – поправить лежащую на столе Библию, как будто только что заметил, что она не на месте.
– Полагаю, она оставалась членом молодежной группы.
Об этом я нигде не читала. Ни в материалах дела, ни в аккаунте Джульетты ничто не указывает на ее активное участие в делах церкви.
– Можно поподробнее?
Пастор вздыхает, словно вопрос утомляет его.
– Что конкретно вы хотите узнать?
– Сколько человек в группе, как часто встречались, чем именно занимались…
Уокер опять скрещивает руки на столе. Он по-прежнему выглядит добродушным, но теперь его губы сжаты.
– Боюсь, я не понимаю, как это поможет вашему расследованию.
Что-то в моих вопросах беспокоит его, и это тревожно. Мой пульс учащается – как всегда, когда я думаю, что на верном пути.
– О, я просто пытаюсь как можно больше узнать о Джульетте. О чем она болтала с подругами и так далее.
– Не представляю, кто из наших прихожан может иметь отношение к ее исчезновению.