Эхо неугасшей любви

— Яннис, я не шучу. Мы с тобой больше не вместе, и ты…

— Нет, мы вместе.

— Нет, мы…

— По закону мы муж и жена.

— Ненадолго.

— Но у меня еще есть время. Я готов сделать все, лишь бы убедить тебя уничтожить эти бумаги и вернуться домой навсегда.

Она сбросила промокшие сандалии.

— Сколько раз тебе говорить, что я не вернусь?

— А сколько раз говорить тебе, что я собираюсь тебя переубедить? Когда-то ты меня любила, glyko mou. Мы были счастливы.

— Счастье было недолгим.

— Но ты признаешь, что когда-то мы были счастливы, — возразил он, ухватываясь за ее признание. — Ничто не помешает нам быть счастливыми вновь, а я уже доказал, что по-прежнему тебе небезразличен… — Глаза у него сверкнули, а потом он склонил голову и поцеловал ее голое колено.

Прежде чем она успела как-то отреагировать, Яннис вскочил на ноги и ухмыльнулся:

— В моем распоряжении все необходимые средства и три дня, когда ты моя пленница. Ты поймешь, что наш брак заслуживает второй попытки.

— Значит, ты признаешь, что я — твоя пленница?

Улыбка стала шире.

— Поверь мне, я очень благожелательный тюремщик.

— Куда ты?! — крикнула она, видя, что он уходит прочь.

Он обернулся и, пятясь, поинтересовался:

— Уже соскучилась?

Керен нахмурилась.

Он рассмеялся:

— Погоди. Я вернусь через пять минут. И не пытайся снова спрятаться от меня, glyko mou. Разве что ты хочешь, чтобы тебя поймали…

Яннис вернулся с кувшином фруктового коктейля, двумя стаканами и одеялом, которое он перебросил через плечо.

Поставив напитки на бортик бассейна, он расстелил на траве одеяло и достал из заднего кармашка плавок синий флакон.

— Лови! — весело крикнул он, бросая ей флакон.

Керен поймала одной рукой флакон, в котором находился крем от загара.

Стало трудно дышать; она повертела флакон в руке, узнала марку, которой она всегда пользовалась, пока жила здесь. Странно, что Яннис запомнил.

Должно быть, ему пришлось изрядно постараться, чтобы достать нужный крем… Точнее, он приказал достать его кому-то из слуг. Но сама идея принадлежала ему.

Ей следовало злиться на то, что он так самоуверен. Не сомневается, что ему удастся задержать ее здесь. Неожиданно она растрогалась, потому что он подумал о такой мелочи.

— Спасибо, — прошептала она.

Глаза у него сверкнули.

— Помочь тебе намазаться?

— Нет.

— Уверена? Я с радостью помогу.

Она смерила его убийственным взглядом, выдавила на ладонь немного крема и нанесла на лицо.

— Помню, раньше тебе нравилось, когда я мазал тебя этой штукой.

— Не надо, — предупредила она.

— Почему? Боишься перевозбудиться?

— Нет. Боюсь, что меня вырвет.

— Ты такая лгунья! — Яннис рассмеялся и похлопал по одеялу: — Здесь гораздо удобнее, чем на траве.

— У меня промокли шорты, а переодеться не во что, — обвиняюще сказала она. До нее только что дошло, что у нее в самом деле нет одежды. — Придется все время ходить в одном и том же.

— Мой гардероб в твоем распоряжении… как всегда.

Она отвернулась и пожалела, что у нее нет солнечных очков. Яннис слишком хорошо читал ее мысли. Он все делал хорошо. Но в чтении ее мыслей он стал настоящим профессионалом. Керен нахмурилась. Ей это не нравилось. По крайней мере, очки стали бы щитом, за которым можно спрятаться. Тогда он не увидел бы, как ей делается больно всякий раз, как он вскользь упоминает о прошлом счастье. Им было так хорошо, что Керен брала его шорты и футболки и расхаживала в них по вилле и парку.

— Если не хочешь носить мою одежду, придется носить свою. — Яннис разочарованно вздохнул.

— Моя одежда у меня на яхте. На той, которую ты угнал.

— Зато одежда, которую ты оставила, по-прежнему здесь.

— Серьезно? — Она резко развернулась к нему.

Его лицо оставалось непроницаемым.

— В твоей гардеробной — там, где ты все бросила.

— Почему мои вещи еще там?

— Ждут, когда ты вернешься.

— Я тебе не верю.

Он пожал плечами и налил им обоим фруктового коктейля.

— Сама увидишь. А теперь… пересядь на одеяло, пока тебя не искусали.

Будь он проклят! Точно знает, что нужно сказать. И вот как на нее повлияли приход сюда и общество Янниса! Керен легла на траву и сидела на ней по-прежнему, забыв о досадливых насекомых, которых она ненавидела. Но сейчас ей про них напомнили, и она пересела на одеяло, впрочем стараясь держаться как можно дальше от Янниса.

Оказалось, что она недостаточно далеко.

Он протянул ей стакан.

Стараясь не допустить, чтобы их пальцы соприкоснулись, она взяла стакан и отпила большой глоток.

— Ничего себе, крепко! — выдохнула она. Яннис щедро добавил к соку алкоголя.

Он улыбнулся:

— Я подумал, тебе нужно как-то расслабиться.

— Как только ты вернешь мне яхту, я сразу расслаблюсь.

От его взгляда у нее внутри все плавилось.

— Еще раз заговоришь о яхте, и я тебя поцелую.

— Я уже предупредила: поцелуешь, и я откушу тебе язык.

Он растянулся на одеяле и приподнялся на локте.

— Обязательно. Обязательно поцелую… — Не сводя с нее взгляда, он провел пальцем по своим губам, а затем приложил палец к ее рту: — Вот так.

Его прикосновение было легким как перышко, но его оказалось достаточно, чтобы у нее начало покалывать все тело, а расплавленные внутренности превратились в лаву.