Эхо потопа (СИ)

— Да. Великий потоп пережили не только те, кто спасался на ковчеге — ответил Вириат — Милостью Всеотца мы пережили его в этих горах. По его велению, перед тем как пошёл дождь, перевалы были закрыты солнечными стенами — именно поэтому, наша земля называется Лугдунум.

— Получается, наши войска возвращаются с походов по сточным канавам?

— Да, именно — усмехнулся Вириат — плывёте как… Как сам знаешь что.

Терес был смущен таким ответом.

— Мне казалось, что выжили только люди, спасшиеся на ковчеге.

— Люди. Главное слово здесь люди — ответил Вириат — Как видишь, нас людьми уже трудно назвать — есть много отличий, как ты уже успел, наверное, заметить.

Терес кивнул. В этот момент из дома вышла Слания. Её нога была перемотана бинтами, а вместо простой повседневной одежды, на ней было красивое платье, несколько фривольное по меркам уксбуров. Терес слегка смутился, увидев её в столь непривычном виде.

— Ну как тебе, понравилось у нас?

— Знаешь, слишком хорошо — заключил Терес — Нет трудностей, всё даётся легко. Можно позавидовать, но не случится ли беда, если кто-то нарушит вашу гармонию?

— Возможно, ты прав. Но нам не доводилось ещё столкнуться с какой-либо угрозой — сказал Дивикон и его соплеменники дружно кивнули.

Терес продолжил рассказывать про свою жизнь, о том, как живут уксбуры, о том, какие звери водятся внизу. Особенно понравились народу гор страшные истории об идолах, которым поклонялись язычники. После этого, Тереса провели в дом, в котором он остался на ночь в гордом одиночестве.

Дом был небольшим — очаг, каменные ложа с одеялами из овечьей шерсти, скромная утварь в углу, Окна были закрыты деревянными ставнями, а плотная каменная кладка оставляла ветер завывать снаружи. Угли в очаге догорали, освещая лицо Тереса тусклым красным светом.

Терес впервые за долгое время засыпал в человеческих условиях — накрывшись одеялом, а не своим плащом, в тёплом доме, а не под корнями деревьев. В конце концов, вокруг, впервые за долгое время была безмятежная тишина. Ни тебе похабных историй от соратников, ни готовых убить недругов. Терес заснул приятным сном.

Следующим утром, Терес встал и вышел из дома. Там его встретил Дивикон.

— Извини, человек, мы не можем отвести тебя домой прямо сейчас.

— Почему?

— Я, конечно, понимаю, что это прозвучит нагло — пытаясь оправдаться, говорил он — но мы не успеваем приготовится к зиме — уже скоро придут холода, так что нам пригодится любая помощь.

— Допустим. Что вам нужно? — спросил Терес.

— Нам бы урожай помочь собрать — чуть отойдя назад сказал Дивикон — заморозки скоро начнутся — боимся, что не успеем.

Терес задумался. От его вида, Дивикон, казавшийся вчера вечером грозным и властным, вмиг сделался боязливым и услужливым.

— У нас урожай начнут убирать позже — через две или три недели, если я не потерял счёт дням — размышлял вслух Терес — В целом, я успеваю. Что за урожай?

— Дикие злаки. Они у нас раньше поспевают.

— Подожди.

— Что-то не так?

— Слания. Она в порядке? — спросил, преодолевая стеснение Терес.

— С ней всё в порядке, рана несерьёзная. Через пару дней заживёт. Что-нибудь ей передать?

— Передайте ей мои извинения — она поймёт.

Без лишних вопросов, Дивикон отправился прочь. Спустя пару минут, Тересу вручили медный серп. Терес приступил к сбору урожая — поле было маленьким, так что можно было убрать его за пару дней. Он работал с утра до обеда — убрал много дикой ржи и натер мозоли на ладонях. В полдень, когда солнце поднялось высоко, Терес решил отдохнуть. Он лег прямо в поле и решил вздремнуть. Но стоило ему закрыть глаза и чуть-чуть задремать, как его легонько потрепали по щеке.

— Слания? — удивился Терес.

— Да, это я — усмехнулась она — принесла тебе обед.

— Видимо, нам предстоит расстаться чуть позже — сказал Терес, неловко улыбнувшись.

— Ну да, быть может, пожив у нас, ты научишься какому-никакому добру, состраданию.

— Так вот оно что. А я думал, что спасаю вас от голодной смерти — улыбнулся Терес.

— Пожалуйста, ради меня.

— Уговорила — сказал Терес.

В конце концов, что плохого в том, что он поработает на таких хороших людей? Всё это время, местные не могли налюбоваться трудолюбивой натуре Тереса — там, где они работали не больше пары часов, он был готов трудится от рассвета до заката. Терес не считал их лентяями — в такой благодатной стране было трудно избежать от соблазна жить, не утруждая себя.

Терес пару раз ловил себя на мысли, что он опять лицемерит — когда он видел козерогов, сутки напролёт спящими и пьянствующими это вызывало у него презрение и отвращение. Народ гор, который сидел вокруг очага и рассказывал друг другу истории не только не вызывал у Тереса отвращения, но он даже находил их безделье умилительным.