Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти

Уильям нахмурился, раздраженный замечанием. Друзья, родные и армейское начальство не раз говорили, что неуступчивость доведет его до могилы. У него на лице это написано, что ли?

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Я не собирался оскорблять тебя, – мягко сказал Мюррей и нагнулся, чтобы затянуть зубами узел на импровизированной повязке. Потом отвернулся и выплюнул несколько ниточек. – Надеюсь, ты очень упрям, потому что те, кто может тебе помочь, находятся далеко. И будет просто замечательно, если ты окажешься достаточно упрямым для того, чтобы не умереть у меня на руках.

– Я же сказал, что не собираюсь умирать, – заверил его Уильям. – И мне не нужна помощь. Где… Город далеко?

Мюррей поджал губы.

– Да. Ты шел в город? – Он удивленно выгнул бровь.

Уильям на миг задумался, а потом кивнул. Ничего страшного, пусть узнает.

– Зачем? – снова поднял бровь Мюррей.

– Я… У меня есть дело к некоторым джентльменам оттуда.

Под ложечкой засосало. О боже, книга! Злоключения и переживания так его захватили, что он даже не задумался о важности пропажи. Уильям ценил книгу не только за развлекательное содержание – еще он записывал на ее полях свои мысли, к тому же она была жизненно необходима для его миссии. В нескольких специальным образом отмеченных абзацах были зашифрованы имена и места проживания мужчин, которых он должен навестить, и, что еще важней, то, что он должен им сказать. Он помнил большинство имен, но все остальное…

От смятения Уильям даже позабыл про боль в руке и резко вскочил.

– Ты хорошо себя чувствуешь, приятель? – Мюррей тоже встал и смотрел на него с удивлением и участием.

– Я… да. Я всего лишь… кое о чем подумал.

– Тогда думай об этом сидя, а не то упадешь в огонь.

– Я… хорошо, сяду. – Он сел едва ли не быстрей, чем встал, и на лице внезапно выступил обильный холодный пот. Мюррей тронул его за здоровую руку, заставляя лечь, и Уильям лег, смутно желая потерять сознание.

– Все хорошо, – не открывая глаз, пробормотал он. – Мне просто нужно немного отдохнуть.

– Хм.

Трудно сказать, выразил Мюррей таким образом согласие или беспокойство, но он отошел и вернулся с одеялом, которым молча прикрыл Уильяма. Тот слабо шевельнул рукой в знак благодарности – говорить он уже не мог: от внезапно накатившего озноба застучали зубы.

Мышцы давно болели от перенапряжения, но он не обращал на это внимания – нужно было идти вперед. Теперь же боль всецело завладела его телом, такая сильная, что хотелось стонать. Сохраняя самообладание, Уильям подождал, пока озноб отступит и позволит ему говорить, и спросил:

– Ты знаешь город на Великом Мрачном болоте? Был там?

– Захаживал иногда.

Уильям видел Мюррея – темную тень, склонившуюся у костра, и слышал звук удара металла о камень.

– С-случайно не знаком с Вашингтоном?

– Знаю пятерых или шестерых с такой фамилией. У генерала много кузенов.

– Г-г-г…

– Генерала Вашингтона. Разве ты не слышал о нем? – В голосе шотландского могавка послышался намек на изумление.

– Слышал, но… точно ли… – Уильям умолк, собираясь с мыслями, и продолжил: – Генри Вашингтон. Он тоже родственник генерала?

– Насколько мне известно, любой человек с фамилией Вашингтон в радиусе трехсот миль отсюда является родственником генерала. – Мюррей вынул из сумки что-то длинное, пушистое и с хвостом. – А что?

– Так, ничего. – Уильям немного согрелся, напряженные мышцы живота расслабились, и он облегченно вздохнул. Впрочем, невзирая на удивление и спутанность сознания, виной которому была лихорадка, осторожности он не утратил. – Говорят, Генри Вашингтон – лоялист.

Мюррей удивленно повернулся к нему.

– Кто, во имя Брайд[10], тебе это сказал?

– Видимо, ложные слухи… – Уильям потер глаза тыльной стороной ладони. Раненая рука болела. – Что это? Опоссум?

– Ондатра. Не волнуйся, свежая. Убил ее перед тем, как встретил тебя.

– Хорошо.

На душе вдруг стало спокойно. Вряд ли из-за ондатры – он ел ее мясо не раз и находил его вкусным; правда, сейчас из-за лихорадки есть не хотелось. А, вот из-за чего – «не волнуйся» было произнесено с той же добродушной, уверенной интонацией, с какой конюх Мак обычно утешал маленького Уильяма, когда тот падал с пони или отец не брал его в город. «Не волнуйся, все будет хорошо».

От звука отрывающейся от мышц шкуры Уильяма затошнило, и он закрыл глаза.

– У тебя рыжая борода. – В голосе Мюррея прозвучало удивление.

– Только сейчас заметил? – сварливо поинтересовался Уильям и открыл глаза.

Цвет бороды ему не нравился. Волосы на голове, груди и прочих частях тела были приятного темно-каштанового цвета, в то время как волосы на подбородке и в паху отличались неожиданно ярким оттенком. Уильям стыдился этого и тщательно брился, даже на борту корабля или в дороге, но его бритва пропала вместе с конем.

– Раньше было как-то не до того, – миролюбиво ответил Мюррей.