Эхо (Сборник фантастических рассказов)

— Что, если его затащить в клуб? — рассуждала она. — Устроить вечер гипноза? Или угадывания мыслей? Здорово получится!

Тотчас она приступила к практическим действиям. Остановила на улице Николая Ивановича.

— Я слышала о ваших удивительных способностях, — заявила она в лоб, без обходных маневров.

— Каких способностях?.. — спросил, растерявшись, Николай Иванович. Он не ожидал нападения.

— О предсказаниях, — начала перечислять Женя. — О чтении мыслей. Как у вас появились эти способности? Еще говорят об очках…

Николай Иванович тронул очки в нагрудном кармане — как быстро доходят до всего люди.

— Знаете что? — продолжала атаку Женя. — Давайте поставим вечер! Это будет чрезвычайно здорово! Наденем на вас чалму — будете индийским факиром. Явку я обеспечу — клуб будет полон.

— Женя… — Николай Иванович не знал, что ей ответить. Надо отказаться от выступления.

— И не думайте! — не сдавала позиций Женя. — Это будет и-зу-ми-тельно! Поразим всех! Потом съездим в Еловку, в Жарове.

— Позвольте, Женя…

Но Женя не унималась.

— Если у вас появились такие способности, не хороните их, Николай Иванович. Это замечательно, гениально!

Николай Иванович тоскливо озирался по сторонам.

— В воскресенье поставим вечер, — Женя не давала старику пощады. — Среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье, — пересчитала она по пальцам. — Пять дней в нашем распоряжении!

III

Может быть, она была права, Женя Мешалкина? И Ольга тоже права? Может быть, надо было так и сделать: пойти к людям и объяснить все, как есть. Рассказать о встрече с путешественниками во времени, об их подарке. И тогда все бы обошлось, было бы найдено объяснение и решение, как быть и что делать дальше. Николаю Ивановичу не следовало держать очки у себя — хотя бы он посоветовался с Ольгой. Не бросаться опрометчиво в пучину благотворительности, которую односельчане не умели понять и принять. Было трагическое, и комичное, и нелепое в том, как Николай Иванович навязывал благотворительность людям. И хотя он действовал от души и считал, что действует правильно, но пребывал он в мире иллюзий.

Вот и Женя. Тут бы Николаю Ивановичу задуматься, может быть, дать согласие (без чалмы, чалма — это лишнее). Но Николай Иванович отверг ее предложение, отказался от вечера — к великому огорчению инициативной завклубом.

Настоящая буря в деревне разразилась, когда Николай Иванович предрек подростку Коле Синицыну, что он попадет под сенокосилку. На сенокосе ребята работают очень охотно. Гонять лошадей, сидеть на стуле косилки — для ребят первое дело.

Встретив Колю на улице, Николай Иванович надел очки и сказал ему:

— Не езди на сенокос, сиди дома.

— Пошто эдак, Николай Иванович? — спросил мальчик.

— Попадешь под косилку.

— Фу-ты!.. — фыркнул Коля и поехал на луг.

Косилка наскочила одним колесом на камень, и Коля вылетел из седла. Ему переехало ногу — не сломало, но помяло, содрало кожу. Мальца увезли в больницу.

Тут же собрались косари, женщины с граблями в руках и начали судить Николая Ивановича:

— Когда это кончится?

— Приструнить его по закону!

— Ходит и каркает, старый ворон…

— На скольких беду накликал! На Сумароковых, Осиновых, теперь — на Кольку!

— Бабочки! — горячилась Марина Потапова, — ее не назвали в числе пострадавших. — Он жизни не даст со своими очками. У меня деньги вытащили — семьдесят два рубля! Надо же что-то делать!

Подъехал бригадир на коне.

— Куда смотришь? — накинулись на него женщины. — Волин смутил деревню! Доноси по начальству — пусть его к рукам прибирают!

Бригадир верил и не верил слухам, ходившим в деревне. Когда-то он был прилежным учеником у Николая Ивановича, любил старика.

— Женщины, — успокаивал он, — погодите!

— Чего годить? Кольку в амбулаторию повезли. Он так всех перекалечит, до одного!

— Может, это случайность?

— Какая случайность? — шумел народ. — К Осиповым пришел и сказал: не топите баню — сгорит. Сгорела!..

— У меня семьдесят два рубля… — затянула Марина.

— Кончать надо! Ты бригадир — принимай меры!

— Ладно, — сказал Лапшин, видя, что защита старика подливает лишь масла в огонь. — Поговорю с Николаем Ивановичем.

Вечером бригадир остановил коня перед домом учителя. Николай Иванович был один, вышел навстречу.

Ольга с учениками уехала в Жарове ставить концерт по случаю окончания учебного года.

— Здравствуйте, Николай Иванович, — поздоровался бригадир.

— Здравствуй, Сережа. Заходи… — пригласил Николай Иванович бригадира в комнату. — С чем приехал?

— Дело есть, Николай Иванович, — бригадир опустился на стул. — Дело, Николай Иванович… — повторил он.

— Какое дело?

— Да вот… — Бригадир не знал, как начать.

— Говори, говори, Сережа, — ободрил его Николай Иванович, как когда-то ободрял в классе.

— Бросьте вы это! — наконец решился Сергей.

— Что бросить? — спросил Николай Иванович.

— Предсказания эти.

— А-а-а… — сказал Николай Иванович.

— Деревня возмущена, — продолжал бригадир.

— Возмущена? — переспросил Николай Иванович.