Эхо старой Англии

— Ну, — чуть смутилась Гермиона. — Просто на практике это оказалось невозможным. Ведь, помимо мамы и папы, есть масса других людей — их клиенты, коллеги по работе, тёти, дяди, кузены и кузины, соседи, учителя младшей школы. И я даже не знаю, как зовут акушера, принимавшего роды у моей мамы. А ведь ему-то память, по идее, тоже надо стереть, чтобы он не помнил, как принимал новорожденную меня у миссис Грейнджер.

Гарри умиленно-облегченно засмеялся, взял её лицо в ладони и слился с ней в до-о-олгом-долгом, очень сладком поцелуе.

Так что когда их нашли и выковыряли из дальней кладовки, видок у них был… ну просто сверхочевидный. Оба лохматые, с расстегнутыми воротами, с припухшими губами и парой засосов на шеях. Следы первой пробы, как говорится. Северус вздернул бровь и с легкой ехидцей глянул на Альберта, красноречиво так, мол, гляди, папаша, сын-то у тебя в комплекте к невесте прилагается. Жди, скоро в статус деда перейдешь! На что Альберт только вздохнул кротко.

Мерлин оглядел собравшихся, кивнул и обратился к парочке:

— Ну, молодежь, у нас всё готово для обряда. Можем приступать?

Столь недвусмысленная фраза спустила молодых с небес быстрее пули. Ошалело оглянувшись и увидев девять пар глаз, устремленных на них, Гарри с Гермионой сглотнули и испуганно спросили:

— К чему?

— К обряду уничтожения всех магических кусков посредством одного.

Поняв, что речь идет не об обряде венчания, Гарри с Гермионой облегченно перевели дух и сосредоточились на предстоящей задаче. Для начала поинтересовались:

— А что это такое и как оно действует?

— У нас есть один… кхм, ладно, будем называть его крестраж, всё равно в данном месте он другого значения не имеет… Итак, у нас есть предмет — медальон. Я наведу на него заклятье Магнита, при должном действии медальон притянет к себе все куски, включая тот, что у тебя во лбу, парень. Как только кусочки соединятся в единое целое, я попрошу Килгарру уничтожить медальон. Думаю, против драконьего огня он вряд ли устоит…

— Простите, а он точно притянет? — Гермиона с опаской смотрела на медальон, лежащий на столе. — А вдруг куски к живому потянутся да и сольются с Гарри?

— А Гарри хочет, чтобы они к нему стянулись? — поднял брови Мерлин. Гарри замотал головой, и чародей удовлетворенно кивнул: — Ну вот и всё. И говорить не о чем. Гарри, в отличие от медальона — живой и имеет такие замечательные качества, как мышление, собственное мнение и желание. А медальон, прошу заметить, всего лишь кусок золоченого металла, а то, что в нем хранится, не является личностью как таковой.

— А те куски, которые далеко, они притянутся? — не успокаивалась Гермиона.

— Притянутся. Всенепременно притянутся, — уверил девушку Мерлин. — Разве против моей магии что-то устоит? — дождавшись от неё кивка, Мерлин кивнул Северусу и Альберту: — Подержите мальчика. Будет немного больно — он всё-таки живой… Гарри, наркоза у меня нет, да и нельзя его, ты должен оставаться в памяти и помогать нам — выгоняй эту темную сущность из себя. Отторгай его, гони прочь… Готов?

Гарри сцепил зубы, глянул на руки отца и дяди, легшие ему на плечи, и отрывисто кивнул. Мерлин поднял руку, и на столе вспыхнули свечи, расставленные по углам гексаграммы, в другой руке сам собой возник посох с хитропереплетенным навершием. А потом Мерлин затянул нечто похожее на напев. Это длилось несколько минут: горели свечи, текли и дрожали линии, звучали странные катрены на старинном древнекельтском наречии, тревожно дышали люди, ожидая результата… Наконец на короткий миг золотым огнем сверкнули глаза Мерлина, из его горла вырвался страшный шипящий звук, от которого Гарри вздрогнул, и медальон раскрылся!

Уй!!! Боль, пронзившая шрам, была запредельной, словно к его лбу приложили добела раскаленную кочергу. Мириады сверхновых звезд вспыхнули где-то на внутренней стороне черепа, Гарри показалось, что весь свет мира влился ему в глаза… Боже, как больно! Уберите! Протест напомнил ему о задаче, и он использовал его сейчас — отчаянно заорал:

— Уйди! Убирайся вон! Прочь из меня!!!

Что произошло потом, Гарри не видел — он плакал, крепко зажмурившись и тяжело обвиснув в руках отца и дядюшки. А боль отступила, к его вящему изумлению — как, он выжил?! Недоверчиво приоткрыв глаза, Гарри глянул на стол, увидел закрытый медальон, выпрямился, снял очки, вытирая слезы, пошмыгал носом и спросил:

— Что тут было?

Драко трясся как в лихорадке, а Гермиона вместе со всеми взрослыми временно онемели от шока, поэтому Гарри ответила Полумна.

— Ну, как только медальон раскрылся, а ты начал кричать, к нему слетелись два призрачных силуэта чаши и короны… или это была диадема? Ладно, не суть… В общем, они влились в медальон. Тут ты стал кого-то прогонять из себя, кричал — пошел вон! И из твоего шрама вылетел… вылетело?.. Короче, что-то дымчатое вылетело из твоей головы и соединилось с ними, — она кивнула на медальон. — И он закрылся.

Шмыгнув носом, Гарри отвернулся от стола и ткнулся лицом в папину грудь, прячась в кольце его рук от нечестного и подлого мира, который пообещал, что будет «немного больно», шмыг…