Эхо старой Англии

Сзади их обоих обнял отец. И Гарри, прижавшийся к ним, почувствовал себя цельным, как будто нашелся наконец недостающий осколочек, который вклеили в разбитый сосуд, вклеили туда, где раньше была щербинка. А ведь так оно и есть, отстраненно подумал Гарри, их семья была разбита на долгие годы, а теперь они воссоединены, теперь они снова вместе…

Неслышно подошли и встали рядом Лавгуды, отец и дочь, с добрыми улыбками смотрящие на них. Потом, когда эмоции маленько поутихли и Гарри смог рассмотреть лицо матери, то неожиданно пропал — мама была прекрасна. Невысокая шатенка с милым простоватым лицом, волосы собраны в низкий хвост, очень густые, пышно-вьющиеся, такой же была и её сестра, Терри, только её волосы коротко острижены и у неё была смешная кудрявая шапка со светлыми прядями. Свои волосы Терри то и дело ворошила, словно любила их держать в постоянном беспорядке, этакий воробьиный шухер… Сыновей Терри и Северуса, обжигающе-жгучих, кучерявых и оттого похожих на цыган, звали Гербери и Лютер. Тиффани, она же Тэффи, пошла, напротив, полностью в отца, у неё были антрацитово-черные глаза, как у Северуса, в отличие от зеленоглазых братьев.

Всё это Гарри узнал за столом во время очень долгого ужина, вернее, он давно закончился, но из-за стола никто не уходил и застолье продолжилось до глубокой ночи. Просто было им о чем поговорить, порассказывать, поделиться сокровенным, поведать свои самые-самые интересные случаи, приключения, открытия… Всё-всё, что было важным здесь и сейчас, надо было рассказать, тем самым проникаясь, пропитываясь чувством семьи, ибо ничто не сближает крепче, чем совместные истории.

Тем же самым занималась и Гермиона, сидящая на уютной кухоньке вместе со своими родителями. Десятки и десятки раз Гермиона пересказывала свои приключения с Гарри, в который раз поражаясь его уму и находчивости…

— Вы поймите, мама, папа, если бы не Гарри, мы неизвестно сколько скитались бы по лесам и долам в поисках абсолютно бесполезных артефактов, от которых, как выяснилось, был бы пустой пшик. А Гарри всего-то и сделал, что к Мерлину обратился, и надо же, он нас услышал! И быстро всё поправил!

— Ух ты, прямо так и к Мерлину?! — весело удивился отец, подливая дочери чай.

— Да! — звонко крикнула Гермиона, экзальтированно подпрыгивая на стуле. — Нет, вы представляете?! Мы с Гарри видели настоящего Мерлина! А Килгарра?! Его коготь, не поверите, размером с меня!

— Ой господи! — эмоционально вздрогнула мама. И подложила дочери ещё немного оладушек с ореховой пастой. Всё это Гермиона смела не глядя и затарахтела дальше, едва проглотив.

— А ещё я поняла, что Гарри мне нравится, он намного лучше Рона.

— Слава те господи! — отец истово перекрестился. Мама отзеркалила, заставив Гермиону озадаченно заморгать.

— Я не поняла… Вы что, были против Рона?

— Дочка, то, что ты о нем рассказывала, нам очень не нравилось. Пятеро старших братьев, младшая сестра в придачу, вечно замотанная мать, зачуханный папаша, мелкий клерк в государственном аппарате, и при этом считающие каждый пенс, или как там у вас, кнат? Да ты представляешь себе такое будущее с такой семейкой? Да и про Рона ты рассказывала как-то однобоко, мы с отцом только и слышали, как он жрет, не любит читать и думает, что тостер служит для того, чтобы нажимать на нем педальки. Какие и где педали на тостере?!

— Так это рычаг для выбрасывания ломтиков, — объяснила покрасневшая Гермиона.

— Во-о-от! А про Гарри ты с таким восторгом отзываешься, и не один год, между прочим, дочка, а все годы, начиная с первого курса. И рассказы про этого мальчика нам очень приятны, ты говоришь о нем как о живом, реальном человеке, а не блекло-картонно, как о Роне… Думаю, ты и сама уже заметила разницу, — мудро заключила мама.

Что ж, Гермиона заметила, и чем дольше она рассказывала-вспоминала свои с Гарри приключения, тем ниже и тяжелее опускалась чаша весов с любовью в сердце девушки. В конце концов родительское благословение было получено, мама и папа дали добро на дальнейшие встречи с Гарри, а это сейчас было самым важным для Гермионы, в груди которой расцветали первые ростки верной и незамутненной любви.

Любовь, разбуженная танцем в палатке и согретая надежными объятиями преданного и честного юноши, чья доброта и доверие совершили чудо — спасли им жизни. И соединили семьи…

Глава 9. Приоритеты расставлены

Мать и отец никак не могли отпустить Гарри. То одна, то другой хватали парня за руки-плечи, разворачивали к себе и, пытливо заглядывая в глаза, в тысячу третий раз расспрашивали или что-то рассказывали, срочно вспомнив. Но Гарри не уставал и не раздражался, он терпеливо повторял-пересказывал, сам не забывая слушать и спрашивать. Это были его родные, и они имели право знать о нем всё, как и он — о них.