Эхо странствий

Первое селение, которое встретилось на пути, была деревня Эль-Арба. Удивило то, что здесь царила такая же тишина, как и в безлюдной пустыне: ни крика петуха, ни гортанных возгласов, так характерных для каждого арабского или берберского поселения. Обойдя деревушку, поняли, что она давно покинута… Словно высохший скелет растерзанной горным орлом газели, который подчас видишь у обочины дороги, выглядело это заброшенное селение. И жутко было бродить по ровным улочкам, мимо мертвых домиков, неизвестно почему опустевших. Может быть, стихийное бедствие или эпидемия погубили Эль-Арбу?

Случилось так, что в это время мимо на мотоцикле ехал почтальон. В пустынных районах встреча даже незнакомых путников не ограничивается взаимными приветствиями на расстоянии. Долгая дорога, гнетущее чувство одиночества, затерянности в далеком сурового краю создают у случайных встречных настроение обоюдной симпатии, располагают к общению. Почтальон заметил нас, бродящих среди кладбища домов, подъехал на своем густо запыленном мотоцикле, волочащим облако желтой пыли.

— В этом селе давно уже нет адресатов, и я всегда проезжаю мимо, не останавливаясь: колодцы и те высохли, омертвели, — рассказывал Улями, так звали почтальона.

Мы сидели под навесом какого-то строения, служившего, видимо, торговой лавкой. Наш перекур в Эль-Арбе и случайная встреча со знатоком здешних мест оказались полезными. Улями рассказал о трагической судьбе Эль-Арбы, характерной для многих поселений Ифни в те черные, колониальные времена…

За последнее столетие, а может быть, и с еще более давних времен, в Ифни образовалось три группы населения: скотоводы, земледельцы и рыбаки. Скотоводы — это в основном кочевники; земледельцы расселились в единственной плодородной долине Теграгра; рыбаки промышляют по всему побережью. Берберы и арабы, жители Ифни, исповедуют ислам, имеют немало общих традиций, ритуалов, им чужда национальная рознь, каждая этническая группа говорит на своем языке.

В 1956 году население Ифни единодушно, с большой радостью встретило весть о провозглашении Марокко самостоятельным государством. Скотоводы, земледельцы и рыбаки ждали и надеялись, что вслед за освобождением Марокко от французского и испанского колониализма будет ликвидирован ненавистный режим и в Ифни, что эта узурпированная территория будет возвращена матери-родине. Местное население энергично требовало восстановления справедливости и передачи Ифни марокканскому государству. Однако испанские власти отказались освободить незаконно отторгнутую область. Когда испанская военщина запретила населению праздновать провозглашение независимости в Марокко, предел народному терпению лопнул — в Ифни вспыхнуло восстание. Длившееся пятнадцать дней восстание было жестоко подавлено. Можно себе представить соотношение сил, если учесть, что восставшие были вооружены кремневыми ружьями, саблями и кинжалами. На подавление восстания были брошены парашютные части. У Ифни патрулировал испанский крей сер, обстрелявший из дальнобойных артиллерийских орудий несколько поселков и деревень.

В те тяжелые для Ифни дни суровых испытаний, лишений и жертв жители ряда районов решили покинуть родные места и уйти в соседние области уже освобожденного от чужеземцев Марокко. Так поступили и люди деревни Эль-Арбы. «Нет, не всегда тут царила сонная, безмятежная тишина, — говорит Улями. Люди этого поселка были воинственны, честны, горды. Они предпочли добровольное изгнание жизни в рабстве… Они покинули дома и поля, угнали скот, ушли в сахарские области, проклиная тех, кто посягнул на их мирную жизнь».

Трагедия Эль-Арбы — яркая иллюстрация официальной государственной политики франкистского режима в те колониальные времена, когда беззаконие было законом.

Сиди-Ифни — столица и единственный город во всей бывшей колонии. Он компактно застроен невысокими белыми домами и выглядит издали живописным курортным городком, примостившимся на каменной площадке мыса. Планировка Сиди-Ифни типично испанская — в центре круглая площадь, окаймленная пальмами, заставленная каменными скамейками, выложенными ярко-незабудковыми изразцами. От площади, как лучи, расходятся улицы, ведущие к базару, пляжу, кинотеатру, больнице. Здесь же, на центральной площади, вокруг круглой клумбы по испанским традициям сгруппированы все главные учреждения: резиденция губернатора, полиция, почта, католическая церковь, гостиница и еще какие-то массивные здания, замкнутые наглухо, оттого и назначение их осталось неизвестным.

В гостинице все номера были свободны, в ресторане все столики пустовали и коридорные играли с официантами в домино, неистово стуча костяшками по мраморной стойке бара. Нацедив по кружке светлого пива, бармен положил перед нами на тарелках по вареному очень соленому океанскому крабу, после которых жажда удвоилась…

— Да, с уходом испанцев город опустел. Позакрывались магазины и кафе. Ведь из пятнадцати тысяч жителей около пяти тысяч были испанцы.