Эхо теней и другие мистические истории

— Не люблю, когда меня тыкают в собственную несостоятельность. Хорошо, признаю, я тупая баба, привыкшая к адекватному миру. Что делать, ты лучше скажи. Я вот это вот понимаю. Херня хернёй, — быстрая тяга, часто застучала краем сигареты о блюдце, опять затяжка, — а выбраться как-то надо. Ты как вообще, идти-то сможешь? Есть, чем прикрыться? Может, в шкафу тебе подыскать чего?

Вместо ответа Лиза поднялась, взяла чашку с окурками, подошла к окну, встав рядом с сидевшей.

— Судя по дворику, мы недалеко от Гранитной, рядом со школой. Это… — приставила сигарету к губам, шумно втянулась, пустила густой белый клуб, — да, как я и предполагала. Чуть ни через весь город.

Кристина шумно выдохнула, прижалась затылком к прохладной батарее.

— И что дальше? Ну, вернёмся мы к тебе на маяк. Какие дальнейшие планы? Как нам совсем уехать отсюда?

Её подруга застыла, вся сжалась, с силой сцепила зубы и затряслась.

— Выжить, — зло процедила девушка — и таким голосом, что женщина невольно поникла. Голову в плечи втянула.

— Эй, — чуть ни шёпотом, Кристина осторожно её позвала. Коснулась, погладила ногу, привлекая к себе внимание. — Ну, ну, чего ты. Я же не…

Лиза на неё не смотрела, только дымила в окно.

— У меня нет ответов, — бросила она с холодом, по-прежнему глядя перед собой. — Всё, что знаю, я и так говорю тебе. Будь добра, не дави на меня. Я сейчас и так на пределе. И я тоже хочу уйти. И жить я тоже хочу. И хочу сначала прийти в себя, и, желательно, не в ожидании жопы. Я сейчас просто домой хочу, понимаешь?.. Я… Я тоже люблю, когда всё… Ну, там.. Нормально, знаешь… По-моему. Когда я хотя бы примерно понимаю, что ожидать — и не беспокоиться. Неужели нельзя?.. А ещё я серёжку свою любимую потеряла. Ты не видела её нигде?..

Теперь губы кусала Кристина.

Лиза всё высказала очень спокойным голосом. Ну, да, немного сбивалась, запиналась чуть-чуть. Чуть-чуть вздрагивала. То и дело прерывалась, чтоб затянуться и выдохнуть. И только сейчас, только в этот момент, когда она её выбесила своей тупостью и настырностью, эта поистине железная женщина вообще хоть как-то пожаловалась о себе. О своих собственных потребностях, чувствах. Вообще, вслух, о том, как ей во всём этом самой.

Не ныла, а просто высказалась. И теперь снова молчала, только часто курила, по-прежнему смотря куда-то в ясный постылый день.

— Надо ещё аскорбинкой закинуться, — заметила Лиза. — Опять усталость накатывает, снова голова кружится. Ты извини, что я так вспылила. Не хотела я так…

Вместо ответа Кристина, да и её подруга — обе вздрогнули, заслышав пронзительный и противный дверной звонок.

… И между ними повисла теперь звенящая тишина.

Кто бы ни стоял там за дверью, через какое-то время он (или она?) позвонил опять.

— Днём в Околице точно херня не творится?.. — шепнула беглянка, глядя молящим взглядом на всё так же стоявшую подле неё подругу..

— В рамках допустимого, — Лиза ответила спустя новый пронзительный звон. — Лучше открыть. Я за таблетками. Ты за мной посмотри в зале, как я из спальной выйду — ты только потом открывай.

… Пока без звуков.

Кристина стояла в зале на обломках двери в эту комнату. Глядела то на подругу в соседней комнате, то на толстую тёмную входную дверь. Обычная дверь такая, даже новенькая. С позолоченной ручкой, на двух замках. Один как щеколда — открывался ключом снаружи, а другой — прямо замок-замок: глубокая продолговатая скважина, явно рассчитанная на такой же мощный, увесистый ключ. Ну, вот тот самый, который как раз на столе перед ней лежал.

И опять пронзительный мерзкий звонок. Оглушающий и противный.

— Это придаст мне сил, — Лиза закинулась сразу тремя таблетками, залпом осушила стакан с водой. — Открывай, — кинула больше жестом, одними губами.

— Алина! — как раз в этот момент женский голос за дверью. — Алиночка, что же вы. Я ведь знаю, что вы в этой квартире. Откройте, Алиночка.

Кристина сглотнула, закусила губу.

— Это ко мне, — признала, испустила глубокий вдох, подошла к двери. — Да-да, я сейчас, — она ответила-позвала намеренно громко, наигранно-радостно. — Сейчас буду!

***

На лестничной клетке стояла невысокая женщина.

В розовой юбке до пят, обутая в тёмные башмаки с зелёными бантиками, в жёлтенькой вязаной кофточке — и с заколкой-шапочкой, она улыбалась, сложив ладони.

— Добридень, Аліночко! То ж, я можу пройти? Ой, — всплеснула руками, — ти ба, Лізонько! — сама переступила через порог, мягко отодвинув ошалелую от такой наглости и внезапности Кристину. — Красуня моя! Ну, іди-но сюди, до тітоньки! Дай обійму тебе, дай поцілую! — раскинула руки с приветственными объятиями. — Як Тимко там? Підріс уже? Красень буде? Так давно, так давно вас не бачила! — приложила сомкнутые ладони к щекам, поднялась на носки, мечтательно головой повертела. — То ж, — теперь повернулась к Кристине, — ти, Алінонько, постав нам чайок, та й нумо. Хоч поспілкуємось. Так давно, так давно вас не бачила…

Тётушка Добридень всё так же стояла в холле квартиры между Кристиной и Лизой. Двери на лестничную клетку между тем захлопнулись сами собой.

Странная гостья тем временем вошла в зал.